— Ты идиот, Мальц.
— Ладно, забей.
И он действительно забивает, совершенно не понимая, как для меня важно узнать правду. Конечно, я могу подойти к мужчине и спросить прямо, он это или нет. В любом случае, если я окажусь неправ, смогу извиниться и уйти, а если прав? Что тогда делать?
— Привет, ребят, — здороваюсь с друзьями и отхожу в сторону так, чтобы можно было разглядеть мужчин, которые направляются, по-видимому, в магазин.
— Вы решили устроить репу на свежем воздухе?
— Можно и так сказать, — киваю, распаковывая гитару.
Лулу, сама того не понимая, подкинула офигительную идею разоблачения. Перекидываю ремень, беру в руки поудобнее инструмент и начинаю наигрывать мелодию. «Бросаю все» когда-то была хитом, прогремевшим на весь мир. Эту музыку невозможно не узнать, а те, кому известны слова, будут напевать ее даже спустя пятнадцать лет.
Не проходит и двух минут, как мужчины подходят к нам.
— Разреши, — протягивает руку тот самый, кого я записал в отцы.
Замираю, скольжу с головы до пят любопытным взглядом. Мужчина по-прежнему держит вытянутую руку, а я не спешу выполнять его просьбу. Я поражен нашим внешним сходством. У него длинные волосы, завязанные в хвост на затылке, в то время как мои скрываются под бейсболкой. И глаза… мои глаза. Точнее, наоборот. У меня его глаза.
— К-конечно, — заикаясь, отдаю гитару и отступаю назад, спотыкаясь о собственные ноги, кое-как удерживаюсь.
— Ты в порядке?
— Да-да, конечно. Сыграйте, пожалуйста, что-нибудь из любимого.
Мужчина кивает, а его друзья стоят позади. Один смотрит настороженно, другой с любопытством, которое даже не пытается скрыть. Интересно, о чем они сейчас думают?
Длинные пальцы касаются струн, и до моих ушей доносится песня «На шаг ближе». А затем и слова, звучащие голосом, который я слушаю, когда ищу вдохновение. Я смотрю на него, ловлю счастливый блеск небесно-голубых глаз и еле сдерживаю слезы. Плевать, что мне четырнадцать. Я только что узнал, что мой папа живее всех живых на свете.
— То, что ты говорил полчаса назад — это серьезно?
Киваю, потому что нет слов говорить что-либо.
— Мальц, ты уверен? — не дает мне покоя Андрей.
— Да, это Black Raven. И их хит One step closer.
Мужчина, что до сих пор радуется гитаре, как ребенок сладкому подарку на Новой год, смотрит на меня удивленно. Еще бы! Группа распалась пятнадцать лет назад, я почти их ровесник. Тут любой удивится музыкальному вкусу подростка.