Я остолбенел. Тело перестало дрожать, видно, тоже было в шоке от
подобного откровения. За дверью послышалались торопливые шаги, и в
дверь едва не вышиб вошел Глеб. Он молча взял девушку за руку и
повёл её. Она закричала проклятья в мою сторону. Судя по тому, что
за ними дверь закрыли и больше не открывали, никто не будет ничего
мне объяснять.
Перевёл взгляд с двери на поднос на столе. Подошёл и начал есть,
стоя, так как кроме кровати и ведра, что служило нужником, в
комнате больше ничего не было. Вся тревога, как волна, ушла. Будто
перестал что-либо чувствовать. Просто механическими движениями
забрасывал ложку с кашей в рот. На вкус она напоминала овсянку. Что
это, высшая точка нервного срыва? Миска опустела, поднос пуст.
Положив ложку в миску, я развернулся и поплёлся на обмякших ногах к
кровати. Лёг на спину; без подушки пытаться уснуть на боку было
бессмысленно. Ни о чем думать не хотелось. Казалось, что по щекам
хлещут слёзы, но, видимо, это лишь казалось мне, потому что на шею
они не стекали. А будто горели щеки, как и само лицо. Стыд? Нет,
это был гнев.
Гнев за своих с Земли, за тех, кто, как и я, появился здесь, но
не смог совладать с эмоциями. Кого то бросили на корм этим тварям,
после “тренировок”. Их в моих глазах не оправдывало ничто. Не то
что мы тоже, как и твари, пришли сюда незваными гостями. И не то
что мы тоже просто люди, слабые, хоть и с какими-то силами.
Жестокая правда открылась передо мной: я жив лишь потому, что
кто-то из наших смог доказать свою полезность им. С этими мыслями
меня вырубило.
Мне ничего не приснилось, от слова совсем. Проснулся от звука,
похожего на горн, и резко вскочил с кровати. Хорошо, что спал в
одежде — как можно спать на голых досках без неё? Вдруг в левом
нижнем углу поля зрения заметил три полоски. Глядя на них, увидел,
что они увеличиваются; это оказались полоски трех цветов, которые
сразу узнал.
Опыт из игр подсказал мне: красная полоска — здоровье, синяя —
мана, а зелёная — запас сил. Справа от них были числа 100/100,
рядом с каждой из полосок.
В дверь вошёл Глеб, словно дожидаясь, когда проснусь.
— Пора заняться тобой, — произнес он, осматривая комнату будто
видел ее впервые. Потом его взгляд зацепился за меня.— Не делай
лишних движений, и все будет хорошо.
Кивнул, стараясь не выдать своего волнения. Внутри меня всё
бурлило: мысли о том, что происходит, и о том, как оказался здесь,
смешивались с инстинктивным желанием выжить. Глеб, казалось,
чувствовал мою напряженность, и его холодная уверенность немного
успокаивала.