Его любили однокашники. Любили преподаватели. Любили женщины. И, как потом выяснилось, – ироничная, недобрая улыбка скольнула по губам Елены Григорьевны, – любили мужчины. Но это выяснилось потом. Позже.
А по началу, когда Адам обратил на меня внимание, я была на седьмом небе от счастья. Я наивно полагала, что искренняя любовь хорошей, чистой девушки отвратит его от привычных пороков и дурных привычек. На деле же я, как выяснилось, мало представляла, от чего мне предстоит его отвращать.
Когда вскрылась их связь с одним из наших сокурсников, Костей Петушенко, ты даже не представляешь, что я пережила…
Елена Григорьевна тряхнула головой, словно отгоняя неприятные воспоминания.
Сухой смешок заставил Михаила потянуться к женщине, чтобы как-то утешить ту юную неискушённую девушку, которой она когда-то была. И которую больно, незаслуженно ранили.
– Мне казалось, мир рухнул, – продолжила она. – Как же я тогда страдала, мой хороший. Врагу не пожелаю ничего подобного. Вопреки всему, я ещё продолжала на что-то надеяться. Я все равно продолжала его любить.
Глаза Елены Григорьевны стали словно бы стеклянными.
Она настолько ушла в прошлое, погрузилась в воспоминания, что вряд ли помнила, понимала, с кем говорит.
– Назло Адаму, – только назло! – я стала встречаться с его старшим братом.
Братья совсем не походили друг на друга. Сложно было представить, что в шальном, дерзком, безрассудном Адаме текла кровь ростовщиков. (Его мать, несмотря на нехарактерную для этой нации хрупкость, была чистокровной еврейкой).
А вот в Андрее она явно прослеживалась. Можно сказать, била ключом. Он был надежным, предсказуемым, предусмотрительным. Меркантильным. И как полагается правильным мальчикам – скучным.
Мы с Андреем подали заявление в загс. А потом…
Елена Григорьевна поднялась и подошла к окну, рассматривая дремлющий город, усыпанный бусинами огней.
– Потом события приняли совершенно жуткий поворот. Лев Григорьевич, отец мальчиков, начал за мной ухаживать. Я решила не отвергать его ухаживаний.
Лицо женщины напоминала белую злую маску.
– Из мести! Понимаешь?
– Нет, не понимаю, – ответил Мишка внезапно севшим голосом. – Что было потом?
– Это сложно понять, я знаю, но …
– Что сложного? – пожал плечами Миша, в свой черед потянувшись к сигарете и глубоко затягиваясь едким дымом. – За одного сына ты выходила замуж для статуса, со вторым спала для удовольствия, а с отцом развлекалась из-за денег. Все очень даже понятно. Но выглядит не привлекательно, это точно.