— Пять, Селин шестая, но девочка недаром дочь Верховной ведьмы, — каркнув, Роза продолжила, — нашла книги матери, спрятанные от магов, только не всё смогла открыть, но свиток в которой описан обряд добровольной жертвы, распечатала.
— Значит, это благодаря ей я здесь? — нахмурилась, переворачивая страницы, лежавшего на столе талмуда, в ней были нарисованы цветочки, листики и прочая ботаника, закорючки под каждым рисунком мне были незнакомы.
— Обряд притягивает только свободную душу, там ты умеррра
— Угу, — буркнула, прикрыв ладонями лицо и немного помолчав, продолжила своё расследование, — и сколько нас здесь?
— Осталось пятнадцать, ты старшая, через год сила призовёт ещё одну ведьмочку.
— А я зачем здесь?
— Новая душа — старые заклинания не действуют, — наверняка, если бы Роза смогла, она бы точно пожала плечами и покрутила крылом у виска, с такой интонацией она мне ответила, — сила нашла сосуд, теперь ты Верховная, таких несколько столетий в этом мире не было. Надо сохранить оставшихся ведьмочек, иначе мир погибнет.
— Час от часу не легче, — пробормотала, — что-то не чувствую я ничего… а мир, как называется?
— Эониум
— Мдя… не выговорить. А мне, значит, сейчас надо всех ведьмочек спасти? — уточнила, мне всё ещё не верилось в этот бред, — а по какой системе отбора меня выбрали?
— Сама удивляюсь, — ответила эта ехидна, — но сила не ошибается.
— Замечательно… И я значит могу колдовать?
— Нет
— Опять? И что я за Верховная ведьма, если колдовать не могу?
— Не умеешь, — каркнула Роза, показывая лапкой на внушительную стопку книг, — учиться надо.
— Как там Вовка из тридевятого царства сказал: «Опять учиться? Не хочу», — прошептала, широко зевая, — Роза, а спать где?
— Сама ищи, меня в дом не приглашали.
— А что так? Вредная? — поднимаясь из-за стола, снова несколько раз зевнула, — что ж так рубит-то.
— Силу приняла, день и ночь спать будешь, — сообщила ворона, усаживаясь на спинку кресла, — не слышали меня… ведьмы слабые стали, не было фамильяров. Ты первая за столетия такая.
— Хм… О как, и не знаю гордиться этим или нет, чувствую, где-то подвох кроется, — пробормотала, покидая, судя по огромным шкафам с книгами, массивным дубовым столом в центре комнаты и прочей атрибутике — кабинет.
Вывалившись из светлой комнаты в тёмный коридор, несколько раз моргнула, настраивая зрение, хотя это было очень сложно, веки прекрасно закрывались, а вот открываться отказывались.