Ниже Ленея впадала в один из водоемов Озерного края, считающегося вотчиной вордов[2]. То, что течением никого не могло снести из тех озер по причине направленности реки туда, а не обратно, людей не смущало. Последним неопровержимым доказательством нечестивости ребенка оказалось то, что младенец не утонул. А должен был. Самое гнусное, что во время всего этого разговора отродье, то бишь я, как ни в чем ни бывало продолжало спать. Приговор был вынесен и обжалованию не подлежал. Предать смерти и никак иначе.
Переход от теории к практике дался людям нелегко. Палача в селе не держали, а временно исполнять обязанности заплечных дел мастера никто не соглашался. Какая-то сердобольная старушка предложила оставить «отродье» прямо здесь, на солнышке, авось, без воды само сдохнет. Не могу не согласиться, так бы и случилось.
Тут-то и появилась бабушка Сима. На селе она была человеком новым, никто не знал, чего ждать от пришлой ведьмы. Бабушка прошла сквозь толпу и взяла ребенка на руки. Недовольный шепоток жителей пресекла одним словом:
— Прокляну.
Такой довод люди приняли сразу и отложили мою казнь на неопределенный срок, который так до сих пор и не наступил.
Мне у бабы Симы было хорошо, даже слишком. Осознание ценности дома пришло не сразу — после нескольких одиноких прогулок и безуспешных попыток завести друзей. Первый же метко брошенный камень сбил меня с ног и уложил в постель на неделю.
Так я и росла, называя Симу бабушкой, помогая ей по хозяйству и обучаясь ремеслу. Жители со временем привыкли, и при моем появлении уже не сотворяли отвращающие зло знаки. По крайней мере, не все.
В один из засушливых годов селяне заметили, что Ленея обмелела, и, недолго думая, впали в панику. Объявили, что речке конец, и селу, соответственно, тоже, а заодно и всем нам. Кому пришло в голову, что народ воды управляет реками, не знаю, а то бы отблагодарила. В итоге староста мялся на пороге нашего дома, произносил торжественную речь и пытался возложить почетную обязанность по спасению села на мои хрупкие плечи. Никто при этом не задался вопросом — а с чего бы мне их спасать?
Идею с заговором подала бабушка, дескать, все равно не отвяжутся. Поначалу я до ужаса боялась, что река и в самом деле пересохнет, обман раскроется, и меня утопят. Ну не владею я искусством шептунов[3].