— Они столько не выпьют.
— Айка!
Я вздохнула, едва не завалилась на бок и ухватила парня под локоть. Земля сразу же перестала шалить и успокоилась. Иногда проще и быстрее уступить, чем ввязываться в спор.
Главная улица плавно спускалась к берегу. Наши размеренные шаги были едва слышны. В траве стрекотали разные насекомые. Крики и пьяные песни стали отдаляться.
Сейчас косые взгляды Риона казались не такими уж важными. Я чувствовала его старательно сдерживаемое раздражение и любопытство в чуть заметном подрагивании руки. Слышала в дыхании, когда он набирал воздух, собираясь силами, и когда шумно выдыхал. Невысказанные слова отступали, послушно ожидая своей минуты.
— Дядька Верей говорил, ты магией воды владеешь? — нарушил молчание парень.
Голос оставался нарочито отстраненным, но чувствовался в вопросе какой-то детский интерес. Я отметила, что Рион назвал нашего старосту дядькой. Его, конечно, полсела так называло, но вряд ли об этом знал приезжий маг. Настоящий племянник? Что я знаю о родне Верея? Ответ — ничего. Поэтому пусть будет племянник.
Вопросу я даже не удивилась — еще один на мою голову. В деревню приехал маг, и староста не упустил случая проверить водянку. Вот и причина внезапного гостеприимства. К дасу[6] все! Посмотрим, как они в следующий сезон запоют, когда вода снова отступит. Не всем же колдовать, надо кому-то и народ успокаивать, излечивать от собственных страхов. Что он может предъявить? Ничего. Денег мне не платят.
— Нет, — врать не было смысла.
— Как нет? А речку кто вспять поворачивал?
— Слушай, ты вроде ученый, можно течение изменить? — Я почувствовала злость. В основном на себя, надо было сразу отказаться от «колдовства», а не шептать над водой детские песенки.
— Замедлить или ускорить — да. Обратить — нет, тут действует закон о магическом воздействии на целостные природные объекты.
— Так чего придуриваешься?
— Я не придуриваюсь, но и не обманываю. Знаешь, что за магическое мошенничество полагается?
Мы снова замолчали, на этот раз тягостно, неловко. Я убрала руку, мне не хотелось касаться парня. Он ни в чем не виноват, но все равно не хотелось.
Наша деревня Солодки располагалась на соединении двух рек. Мелководная Рыховка впадала в полноводную Ленею. Бабушкин домик стоял особняком на другой стороне. Дощатый мост строили еще до моего рождения по старому образцу — бревенчатый, выгнутый, без перил. Пробегая туда-сюда по нескольку раз в день, я никогда не задумывалась о возможности падения.