Так вот какая ты на вид, свобода…
Боже… Кайф!
— О, и ты здесь!
Первое знакомое лицо, которое мне суждено встретить на вечеринке — Акелла. Он же Юра, мажористый бабник и по совместительству редкостный придурок.
Отвратительный тип, если честно. Но я так рада увидеть знакомое лицо и влиться в тусу, что, не задумываясь, забираю предложенный стаканчик с какой-то янтарной жидкостью. В конце концов, пить совсем необязательно. Достаточно держать его в руках, чтобы не выделяться.
— Привет! — едва намереваюсь поделиться впечатлениями, как взглядом цепляю крайне ошеломлённое и вытянутое лицо.
У шезлонга в одних коротких шортах стоит, чтоб его, Костя!
Его здесь встретить я не ожидала, но это «кино» нам всё же предстоит смотреть вместе…
Вода с тёмно-русых мокрых волос заливает сердитое лицо и взгляд его, не отпускающий меня на секунду — просто дикий! Он движется к нам, лавируя между телами, но неуклонно. И в хмурых, сощуренных глазах сосредоточены все молнии мира.
— Что ты здесь потеряла?!
Я морщусь под жёстким давлением его пальцев на предплечье. Резкая смена настроения, когда из душки и весельчака он вдруг становится полным неадекватом, не в первый раз сбивает меня с толку. В последнее время всё чаще.
Мертвею, не в силах подавить предательскую слабость, стучащую в висках непередаваемым страхом и обрисовывающую в красках все те неприятности, что способно создать одно его слово, брошенное вскользь моим родителям.
Кот реагирует мгновенно, ослабляет тиски, но до конца не отпускает.
— Вали отсюда, Мартышка, — звучит негромкий и такой парадоксально резкий голос друга. – Чего ты, блин, вылупилась? Тебе здесь делать нечего.
А вот это только мне решать.
2. Буду паинькой
— Браво, Соколовский. Впечатляюще! — Показываю большой палец, с любопытством оглядываясь вокруг.
Кот ловит мой подбородок рукой, жёстко сжимая ледяными пальцами щёки, и поворачивает голову вправо.
— Ворота в той стороне.
— Да нет, я пытаюсь вычислить, на кого ты пытаешься произвести впечатление? — мой сиплый и отчаянный шёпот Костю не трогает. Хватка на челюсти только усиливается. — Брюнетка, может, рыженькая? Кого присмотрел себе сегодня?
— Ты меня слышишь вообще?
Он поворачивает к себе мою голову, чтобы опалить моё лицо долгим взглядом с каким-то новым и совершенно непонятным выражением.