Но в настоящий момент Влада интересовало не это. Он был целиком и полностью поглощён своей новой идеей, которая, как он сам понимал, граничила с безумством.
Влад лепил из полимерной глины огромную ширококрылую ласточку. И не простую, а как бы парящую в небесах. Влад мечтал закончить эту грандиозную работу ко дню рождения Лады, чтобы преподнести девушке, вернувшей ему самого себя, подарок, который был бы её достоин.
Сначала Влад рассматривал своё новое занятие как своеобразный эксперимент, так как первые его попытки вылепить роскошную летящую птицу не привели ни к чему хорошему – только глины извёл почти целую коробку. Тогда Влад очень сильно сомневался, что он вообще когда-нибудь закончит это изделие. Но постепенно работа над парящей в небесах ласточкой настолько захватила и увлекла Влада, что он уже не мог думать ни о чём другом. Он представлял себе искреннюю и неподдельную радость Лады, которая непременно отразится на её милом веснушчатом лице, когда она получит его подарок, и его руки сами собой тянулись к брикетикам полимерной глины, чтобы спустя мгновение его длинные тонкие пальцы утонули в податливой мякоти.
Конечно, Влад втайне мечтал подарить Ладе нечто несравненно большее, чем вылепленная из полимерной глины громадная ласточка. Он хотел подарить этой замечательной девушке НЕБО. Чтобы они вместе когда-нибудь смогли обнять луну и прикоснуться к звёздам. Но Влад, будучи реалистом, понимал, что для него это невозможно. Что ж. Пускай Лада получит свой подарок хотя бы в виде символа – великолепной ласточки, парящей в небесах. Может быть, когда он преподнесёт милой Ладушке эту частичку своей души, Владу нечаянно повезёт, и девушка его мечты ответит ему: «Да».
Лада прилетала к Владу, чтобы вместе встретить новогодние праздники и Рождество. Она оплатила дополнительное спальное место и устроилась в комнате Марины Сергеевны. По многим причинам. Во-первых, Владу нужны были полный покой и тишина из-за его проблем со сном. Во-вторых, хотя в отношениях Лады и Влада уже наметились нотки романтики, тем не менее они пока ещё не перешли те рамки, которые разделяют дружбу и нечто большее. Или, вернее, перешли, и уже давно, но только для каждого из них в отдельности. Внешне всё казалось вполне невинным и пристойным. Лишь изредка Лада и Влад позволяли себе чуть больше, нежели это полагается друзьям, – «говорящие» нежные взгляды, понимающие улыбки, деликатные прикосновения, бережные рукопожатия, когда кисти их рук задерживались одна в другой на несколько чудных мгновений дольше, чем того требовали правила приличий.