К счастью, положение спас Леуш.
– Друзья, не надо ссориться. – он
бросил багор и обнял нас обоих за плечи. Причем на фоне его
габаритов мы казались нашкодившими котятами. – Все на нервах, все
погорячились. Но мы все еще в одной лодке. Никто не забыл Клена и
остальных ребят. И мы вернемся за ними. Я обещаю. А сейчас нам и
правда следует зализать раны, да?
– Да понял я. – булькнул Евген,
скинул себя руку Леуштилата и, насупившись, ушел назад к
остальным.
Баронский сын подмигнул мне, а я ему
с благодарностью кивнул.
– Так все-таки, что такое шашлык? –
безжалостно разорвал нависшую тишину Сосиска.
– Поверь, друг, тебе понравится.
К сожалению, сразу заняться мясом не
удалось. Сперва пришлось и правда разобраться с ранами, пока в них
не попала какая-нибудь дрянь. Да и после схлынувшего адреналина
игнорировать их стало куда сложнее.
В результате короткой разведки мы
поняли, что очутились на склоне не то холма, не то горы, ну или
чего-то в этом роде. Уж что-что, а камень после последних лет я
отличу и на вкус, и на ощупь и, наверное, даже по запаху.
То тут, то там журчали крохотные
ручейки, устремлявшиеся куда-то вниз, где, возможно, объединялись в
реку или озеро. Но так далеко мы не пошли, решив не рисковать в
темноте. Этого источника воды вполне хватило, чтобы промыть раны и
простирнуть поношенные жилетки, которые мы распустили на жалкое
подобие бинтов, едва годных на то, чтобы стянуть края рубцов.
В результате чего мы все сверкали
голым торсом, но хотя бы погода в Трещине не пыталась нас
прикончить. Было немного зябко, однако вполне терпимо.
Лучше стало, когда нам попалась
небольшая пещера, в которой с огромным трудом удалось развести
костер. В ней же обнаружился похожий на белоснежный коралл соляной
нарост, так что мясо даже не пришлось жевать совсем уж без
приправ.
Крысятина была жесткой и жилистой. К
тому же она частично подгорела, местами оставалась сырой, на нее
липла зола и песок, но все равно наш «шашлык» показался мне блюдом,
достойным самого почетного места на баронском столе. А то и на
королевском. И остальные беглецы меня единогласно поддержали, так
что крысу мы смолотили в один присест и обладали кости не хуже стаи
голодных пираний.
После чего распределили очередность
дозоров и завалились спать.
Разбудил же меня, как ни странно, не
крик о нападении Троттов, не звон стали, не рев какого-нибудь
монстра и – о чудо! – не приевшийся до зуда в зубах дребезг
металлических пластин. Последний, я надеялся, навсегда остался в
прошлом.