ать,
нужно писать, писать и писать. И даже
если выдать тебе лучшего в мире учителя каллиграфии, почерк у тебя
получится все равно твой собственный. Сечешь, о чем я?
Кажется, я начинал понимать, к чему
он клонит. Не бывает двух одинаковых талантов. Каждый человек
уникален, благодаря индивидуальному жизненному пути, и любые
приобретенные с опытом умения или навыки тоже будут отличаться от
индивида к индивиду.
– Значит, я изобрел свое собственное
эксклюзивное заклинание?
– «Экьськюлюзивное». – передразнил он
меня. – Не смеши мой переплет. Рано или поздно все некроманты к
нему приходят. Из тех, что доживают. Но ты прям быстрее всех, кого
я знал.
– Ага. Резкий, как понос.
– И несет от тебя примерно так
же.
– Ты и нюхать умеешь?
– Я представил.
– Ну и как это назвать?
– Воображение. – манускрипт выпустил
немного зеленого тумана и сотворил из него некоторое подобие
монохромной радуги. – Тебе не понять. Ты прост, как скрипучая
половица.
– Да не это. Это!
Я махнул рукой в сторону Сранделя, и
тот прямо на моих глазах вернулся к своей шарообразной форме. Но я
напрягся и снова превратил его в гексагон.
– Ах э-это! – протянул Некро. – Так
бы сразу и сказал. Ну заклинание придумал ты, так что тебе его и
называть.
– Тогда будет Щит из духов.
– Банально.
– Духовная защита?
– Скучно.
– Угловатая хрень для отражения
вражеских атак? – психанул я.
– Было уже.
– Да ну?
– Ну да. Один маг не отличался
фантазией.
– Достал! – махнул я рукой на
собеседника. – Будет просто Призрачный щит.
– Как скажешь, Леон. Будто я
возражал.
Я поджал губы и посмотрел на него
исподлобья. По идее такой взгляд должен смутить оппонента и
заставить пойти на попятный, но черепушка на обложке продолжала
слепо пялиться на меня, не выражая никаких эмоций. Мда, этого
супчика так просто не проймешь. И ведь даже по роже ему не
съездить. Чертов Омиш со своей клятвой!
Подойдя к краю расщелины, я выглянул
наружу и осмотрелся. Местное «солнце» доползло уже до середины
потолка и теперь светило точно по центру. Туман рассеялся, явив
уходившее вдаль нагромождение скал и деревьев, прорезанное
извилистой речушкой. До Стременной размерами она не дотягивала, но
искупаться так и манила. Нужно будет сходить, как раны получше
затянутся.
Удивительно, но с ветки на ветку
порхали птицы, распознать которых издалека у меня не получилось.
Тем более, что некоторые обладали четырьмя крыльями, двумя головами
или пушистым кошачьим хвостом.