В том, что я переродился. И,
возможно, какая-то часть меня запомнила связь с нашим Краеугольным
Камнем, образовавшимся в момент Первого Пришествия. Или что-то в
этом роде. Может она и до сих пор есть. Черт его разбери. Но самое
главное, что ты, партнер, об этом похоже не знаешь. И
сообщать тебе такие подробности я не намерен.
Я сделал вид, что задумался и
усиленно перебираю в уме все свои уникальные черты от старательно
подавляемого занудства до щелкающего мизинца на левой ноге. Я даже
дал волю рукам и извлек из подсумка Сранделя невзрачное колечко,
которое принялся якобы неосознанно натирать его же носовым платком.
Снаружи и изнутри. Изнутри и снаружи.
Некро сказал, что препоны должны быть
слабыми. Мне они такими не показались. Значит потеря людьми
Краеугольного Камня влияет и на меня тоже. Но слабее, чем на
других. Или нет? Не поэтому ли на сборе добытой руды всегда стояли
эльфы? Потому что чувствовали добычу. А я? Вроде нет. Но кристаллы
попадались мне чаще других невольников. А еще я ощущаю близость
Трещины. Нет, это уже скорее результат эволюции. Раньше-то такого
не было. Или было?
От избытка идей, мыслей и новой
информации мозг немного поплыл. Сейчас бы усесться где-нибудь с
кружечкой горячего чая с лимоном и спокойно все обдумать, а не
стоять под испытывающим взглядом могущественного артефакта. К черту
все!
– Н-ну? – подстегнул мою умственную
деятельность Некрономикон.
– Не нукай, не запряг. – огрызнулся
я.
– Да толку тебя запрягать? Ни могилу
свежую не разроешь, ни склеп не разоришь. Даже завалящего зомби
вряд ли поднимешь.
– Зато я небесно-красив.
– Отнюдь. И если это единственное
твое достоинство, то хочу тебя огорчить, и…
– Леон, ты тут?
Я обернулся на голос, а когда
посмотрел обратно, то Некро уже и след простыл. Ни пюпитра, ни
надгробия, ни ядовито-зеленого тумана, ни самого
язвительного манускрипта, доверху набитого тайными знаниями о магии
смерти.
О которой я так и не успел
расспросить.
– Еле нашел. В прятки играешь? – в
мою расщелину спустился Леуш и подошел поближе. – Фил их, кстати,
терпеть не может. С кем ты тут разговаривал?
– Сам с собой. – проворчал я.
Вот смеху-то будет, если Некрономикон
и все, что с ним связано, является плодом моего воображения. А то и
предсмертным бредом. А сам я до сих пор лежу на груде черепов у
подножья убившего меня сталагмита. Или падаю в Бездну. Или гибну
вместе с драгоценной Мари вместо того, чтобы бросить ее в
одиночестве.