И именно в этот момент и решалось, будет ли моя жизнь такой же
серой как и прошлая, или же…
В отдалённом от основной концентрации народа уголке, пока
все остальные возбуждённо обсуждали полученные гримуары, в тени
блеснула фиолетовая вспышка.
— Так вот ты какой… мой гримуар… – прошептал я, глядя на
книжицу, что буквально появилась в моей руке.
…или же я всё таки смогу стать героем своей собственной
истории?
Ровно в этот же момент, как и положено жанру, из центра зала
прошла ослепительная вспышка света.
— Легендарный четырехлистный клевер?
— Такой же был у первого Короля Магов…
Вызвав возбуждённые шепотки среди толпы.
— А где мой?
И будто в противовес этому, буквально в шаге от источника
волнений, на одном колене стоял парень, в чьи руки так и не упала
заветная книжица. Не возьмусь даже представить, что промелькнуло в
его голове за те бесконечные мгновения, через которые послышался
смех толпы.
Люди всегда были такими. Поиздеваться над ближним своим – что
может быть лучше осознания, что ты, будучи тем же крестьянином,
причём совершенно обычным в своей посредственности, хоть в чём то
смог обойти кого-то?
Но я знал. Знал, что передо мной сейчас стоят те, кто с завидной
лёгкостью могут смести меня с роли главного героя, даже толком не
заметив.
Но сейчас это было не важно. Прямо сейчас всё моё внимание было
сосредоточено на гримуаре в моей руке.
Выполненный в чёрных тонах книжка средней толщины, чей вес
совершенно не ощущался в руке. Обложка была заполнена всевозможными
узорами серебряного цвета, похожими на волны, с отчётливым
свободным пространством в центре. И в этом самом центре, к моему
удивлению, был совсем не клевер, а самое настоящее чёрное солнце.
Во всяком случае очень его напоминало при первом взгляде. Но чем
больше я присматривался, тем отчётливее ощущал… Там не было ничего.
В этих «лучиках солнца»… солнца не было.
«Пустота». – пришла мне в голову отстранённая мысль.
И с каждой секундой она всё сильнее закреплялась в моём
сознании. Всё моё детство в этом мире вкупе с ощущениями, что я
испытывал на уровне инстинктов, держа эту книгу… Всё это сложилось
в одну целую картину.
Гримуар Пустоты.
И глядя в спину двум конкретным фигурам, покидающим зал, одной
истерично что-то вопящей, а второй воплощению слова
«невозмутимость»… теперь я мог с уверенностью сказать: