– Ты чё, правда этот клип не видел?!
– А это – «клип»? – уточнил я.
– Не, ну а чё? Она молодец! Бах его по голове! Я бы тоже так хотела своему бывшему. Прикинь, он с моей подружкой за моей спиной того-этого?!
Ну в принципе у нас при дворе тоже «того-этого» за спиной у всех подряд, это я могу понять. Тем более что Ляля не производила впечатления девушки, которой будут хранить верность. Хотя «бах по башке» – это аргумент.
– А ты где работаешь? – решил я перевести тему, поглядывая одним глазом на прелести неизвестной незнакомки, меняющей волосы и наряды за мгновение. Вроде как безо всякой магии. Как бы.
– Я учусь.
– Чему?
– Педагогическому мастерству. Буду нести детям разумное, доброе, вечное, – скуксилась Ляля.
– Прямо в таком виде? – не сдержался я.
– Ой, ну вот не нужно нотаций! Мне мамочки хватает! Молодость – лучшее время для экспериментов. Потом пойду в школу, дресс-код, скучные коллеги, замужество… Никакой романтики!
Дверь кафе со скрипом отворилась, и вошел грузный мужчина, весь красный от жары. Пошатываясь, он подошел к стойке.
– Фу, пьянь! – сморщилась Ляля.
Из-за музыки разговора между хозяином кафе и посетителем слышно не было, но на столе показалась такая же бутылка воды из холодильника, что у меня. Гость, как и я, тоже не смог открыть её, но потому что у него тряслись руки. Хозяин пришел на помощь и протянул открытую. Мужчина жадно выпил одну и попросил вторую.
– Сушняк замучил, – через губу прокомментировала его действия Ляля.
От второй он отпил немного и стал хлопать себя по карманам. Причем за воду он уже расплатился. Пошатываясь, он дошел до стола, осторожно опустился на стул, придерживаясь за спинку и стол, и допил остатки из бутылочки. Он сел неподалеку от нас, и было слышно, как тяжело, с хрипом, он дышит. Толстяк сидел, приложив руку к левой стороне груди.
Я повернулся к Ляле, чтобы продолжить разговор, но услышал стук. Обернулся. Мужчина лежал на столе, уткнувшись лбом в столешницу.
– Мужчина! – громко окликнул хозяин. – Мужчина, что вы себе позволяете!
Он вышел из-за стойки, подошел к решившему вздремнуть посетителю и дернул за плечо. Тот захрипел, судорожно дёрнул руками, но глаза не открыл.
– Твою мать! – выругался хозяин, полез в карман рубахи и достал оттуда двойника Альёниного будильника.
Тыкнув в него несколько раз пальцем, он приложил штуку к уху, довольно долго продержал так, а потом заговорил: