— Здравствуйте! — сощурилась она, — а мясо у вас есть?
Осталось добавить: «А, если найду?» и показать удостоверение полицейского. Ей-богу, если бы она не пошла по пути художника, стала бы актрисой.
Но и парень оказался не промах. Подыграл моей малявке, подзывая ее пальчиком, будто сейчас покажет нечто особенное, тайное… Склонившись над витриной, они стали рассматривать образцы блюд.
— Это мясо осьминога. Его поймали сегодня утром в самом центре Средиземного моря. Он хотел утащить с рыбацкой лодки куклу, которую рыбак вез для своей дочери.
— Его за это убили, да?
Парень с сожалением кивнул.
— А это гусь, который держал в страхе всю деревню под Ростовом. Щипал за пятки малышню! — возмутился тот, будто говорил о преступлении века.
— И этого тоже наказали?
— И этого тоже, — вздохнул продавец, — а это…— восхищено пропел он, — это буйвол! Три года он уничтожал спаржевые поля, и наконец вчера…
— Нет! — скривилась Мира, — пожалуй, не буду мясо. Какое-то злое оно получается…
Продавец развел руками, мол, какое есть.
— А может, ты хочешь маниярские сладости? — подмигнул он, поглядывая на меня.
Цена на эти сладости была сопоставима с моей месячной зарплатой. Но откуда ему это знать, если я стою в буфете зала экстра-класса. Но главной причиной запрета было вовсе не это.
— Нет! И не делай бровки домиком, дорогая! Нельзя! — вмешалась я.
Я взглядом попросила ее прекратить этот концерт. Мира прекрасно знала, что ей нельзя сладости, но пока не понимала почему все дети трескают конфеты, а она должна от них отказываться. Поэтому периодически пыталась продавить меня. Но я была непреклонна. Лишний грамм углеводов ставил под угрозу жизнь моей дочери.
И когда я уже была близка к истерике, из последних сил уговаривая вредную девчонку, снова явился он. Голый дядя в штанах.
Кажется, этот человек занимал собой все пространство. Хоть он и стоял у самого выхода, но ей-богу, я чувствовала его руки на себе. Будто он стоял совсем близко, почти вплотную, и нежно касался шеи, оглаживал плечи…
Гневно фыркнув на мироздание, пробующее на прочность мои нервы, я быстро ткнула пальцем в блюда, которые Мира точно съест, и поспешила увести ее от искушающей сладостями витрины за столик. А себя от искушающего своим видом мужчины.
Взяв дочь за руку, по дуге я обогнула дорогу, по которой посетители проходили за меню, и выбрала самый дальний столик.