Наконец, телохранитель убедился, что
здесь все в порядке и никакой опасности для его босса нет. И
связался с кем-то по своей пантовой рации для спецагентов, опять
приложив запястье ко рту. Типа, чисто! И вот в кафе в сопровождении
еще двоих телохранителей вошел представительный и худощавый китаец
в дорогом и шикарном костюме. С виду ему примерно лет сорок. Хотя,
кто этих азиатов поймет. Они же в большинстве своем все выглядят
моложе своих лет. Поэтому тому типу со строгим и волевым лицом
может быть как сорок, так и все пятьдесят лет. Впрочем, мне пофигу
какой там настоящий возраст у папаши Джи. Почему я думаю, что это
папа моей бывшей рабыни? Так все просто и гениально! Вон Джи рядом
с ним идет. Смущенно опустив голову. Да, и мы с ней договорились,
что она придет сюда со своим отцом. Чтобы его познакомить со
мной.
Отец Джи уверенно направился в мою
сторону. В принципе, логично. Я здесь в этом китайском кафе
единственный иностранец. Су Юн подошел и представился. Джи,
следовавшая за ним тоже мне кивнула. Я также встал и поздоровался.
Отец девушки присел за мой столик, а его дочка отошла и села за
соседний столик. Во как! Сразу видно, что папаня ее в ежовых
рукавицах держит. Строгий родитель, однако. И сейчас Джи себя ведет
как примерная пай-девочка своего папы. В наш разговор она не лезет.
И скромно сидит в сторонке.
А мы тем временем начали общаться с ее
папаней. Говорили на английском языке. Ну, а на каком еще-то?
Русского он не знал. А я не понимал его китайский. Но зато мы оба
владели языком вероятного противника. Потому и наш разговор шел
только по-английски. Сложно с такими людьми нормально
разговаривать. Властность и привычка командовать из этого господина
Су так и прет изо всех щелей. Сразу видно, что он очень влиятельный
и богатый человек. Который привык прогибать под себя этом мир. Он и
со мной пытался сначала говорить так, как-будто я его подчиненный
или что-то ему должен. Но я его вежливо осадил, напомнив, что это
он мне сильно задолжал за жизнь своей любимой дочурки. И тут он мне
выкатил претензию, что я спал с его дочерью. И даже успел заделать
ей ребенка. И что теперь с этим прикажете делать?
– А ничего не надо с этим делать,
господин Су! – покачал головой я, отхлебывая кофе из чашки. –
Запомните! Ваша дочь жива, пока жив ее ребенок.