Аллен снова замолк, сглотнул.
– Значит, они стали плотнее. Стали черными. Прибавили силы. Начали убивать, оставаясь неуязвимыми. Это весьма дурно для нас, – Василиса, не отводя от него взгляд, протянула руку назад, нащупала пластиковую флягу, отвинтила крышку и сунула в рот Аллену. Тот жадно отхлебнул, перевел дыхание и продолжил:
– Я понимаю, что лица нет и глаз нет, и смотреть он не может. А капюшон свой повернул, и чувствую, что смотрит. И от взгляда этого будто парализовало меня. Мороз по коже. Ни рукой двинуть, ни ногой. А этот черный копье поднял и кинул его. И разведчик наш пшик – и нет его. Только брызги красные, мелкие такие, и туман в воздухе. Ничего от человека не осталось, только туман.
– А вы? – не выдержала Василиса.
– А мы? – Аллен поморщился. – Стрелять в него начали. Сначала из бластеров пальнули. Так, для острастки. Ничего ему не сделалось. Тогда уже серьезно за него взялись. Два взвода в одну мишень садят. И еще из бластеров сверху кроют.
Этот черный остановился, стоит, как статуй какой, и капюшоном своим из стороны в сторону вертит. А весь взвод на него боеприпасы тратит. А потом сзади и гранатомет ударил. Видно, трассы прямо в плащ упираются, лучи по лошади полосуют. Граната в капюшон влетела. А он все стоит.
Рядовой Аллен заметно оживился. Щеки его порозовели, и Василиса чувствовала, что его воля уже сама контролирует сознание, не давая ему удрать в темноту. Василиса ослабила нажим и продолжила слушать.
– Стоит. А пули через него пролетают. И лучи тоже. И тут граната прямо под копыта коня как шарахнет! Видать, проняло его этим. Конь на дыбы встал. Черный в коня вцепился, покачнулся, но удержался. В сторону отъехал. Тут поднял он свое копье и кинул. И пшик! Нет человека. Вспышка, пыль – и все. Еще от одного только туман.
– Копье улетело? – уточнила Василиса.
– Исчезло из руки. А человек взорвался. Без следа. И копье снова в руке. И снова кидает. И ни одного промаха. Только раз гранатомет еще ему под ноги ударил, и он копье выронил. И все. А потом и гранатомета не стало. Рядом со мной Тацит с колена стрелял. И вдруг бах! Хлоп! Нет его. Только туман. Упал я. Закрыл глаза. А стрельба редкая стала.
Аллен снова сглотнул. Василиса дала ему еще отхлебнуть.
– И тут вижу я тень. Черный этот одним шагом среди нас оказался. То есть среди тех, кто остался. Метрах в пяти от меня прошел. Холодом от него тянуло, аж морозом. Не оглянулся на меня. Мимо проехал. И все тут. Все. Не помню. Ничего не помню.