Родители Аси всегда ей самой казались немного странными, так как они отчего-то почти не проявляли к ней никаких чувств. Порой ей приходили в голову мысли, что она приемная и даже ненужная дочь. В лет четырнадцать она полностью со всем смирилась и решила, что раз уж так, то, что поделаешь. Однако Лиза получала максимум внимания, что ее, конечно же, раздражало. Особенно сейчас, когда им скоро будет восемнадцать лет, а опека над ней осталась такая же усиленная, как и в детстве.
Лиза начала беспокоиться уже только поздно вечером. После школы она не смогла пойти с Асей, хотя знала, что ее нужно поддержать, а когда около восьми вечера вернулась домой, то не обнаружила там сестру. Ее телефон тоже не отвечал. Подумав, что может быть она осталась у кого-то из друзей, Лиза отложила тревогу до утра. Но на следующий день никто не знал, где Ася.
Поразмыслив на первом уроке в школе, Лиза с сомнением или со скрытой уверенностью поняла, что Ася могла бы захотеть посетить могилу их учителя истории. Вместе с друзьями они отправились на кладбище, узнав место захоронения, но не нашли там Асю. Хотя полупустая бутылка виски и бумажные салфетки в мусорном баке могли быть небольшим доказательством того, что здесь кто-то точно был. Вернее, это как раз была Ася, пролившая все свои слезы от горя, свалившегося на нее. Друзья снова попытались дозвониться, но бесполезно. Лиза, набирая номер своей мамы, быстро пыталась в голове придумать, как бы мягко сообщить о том, что Ася потерялась. Она, зная непонятное равнодушие родителей к своей сестре, надеялась, что на этот раз те проявят большую активность.
– Мама, я хочу тебе кое-что сказать очень важное, – медленно начала Лиза, хотя понимала, что поиски сестры нужно начать немедленно.
– Лиза, не беспокойся! – быстро оборвала ее мама. – Ася вернулась утром, как только ты ушла в школу. Она сказала, что заболела и попросила ее не беспокоить.
– Она дома?
– Да. Спит.
Беловолосая Абатова вздохнула с облегчением. Хорошо, что Ася не наделала никаких глупостей.
После этого Ася заставляла себя почти каждый день кроме выходных ходить к психологу. На первых сеансах она вообще почти не могла говорить, заставляя себя хотя бы не реветь большую часть времени, что с ней проводит психолог. На второй неделе она лишь пару раз разревелась, но по-прежнему оставалась слишком бледной, измученной и безразличной. Она говорила о том, что не видит вокруг ничего хорошего, что пустота сидит внутри нее, что не испытывает она никаких чувств. Не хочет делать ничего. Порой, Лиза, проходя мимо их с Асей комнаты, замечала, как та смотрит в одну точку и лежит на своей кровати в обнимку с собакой, которую летом ей подарил Андрей Павлович. Она пыталась поговорить с сестрой, но та не хотела ничего кроме как чтобы ее просто оставили в покое.