– Что?
– Ты увидела Котова.
В трубке повисла громкая тишина.
– Так ты знала?
– Нет, – попыталась немедленно оправдаться Екатерина. – Аркадий мне пару минут назад сообщил.
Людмила Михайловна шумно выдохнула, – кошмар. Ты бы его только видела, весь такой брутальный, высокомерный, важный бизнесмен в дорогой одежде, со сворой охраны. Вот кому он интересно, нужен?
– Мама, прекрати. Почти двадцать лет прошло с вашей последней встречи. Думаю, он уже и позабыл о нас.
– Думаешь, а я вот не уверена, в эту самую минуту, этот босяк идёт прямо ко мне.
Катя машинально крепче сжила трубку, – мама, он уже давно не босяк. Ты не можешь вести себя, как прежде. Прояви уважение, пожалуйста.
– Он только внешне изменился, – хоть и нехотя, но Людмила Михайловна признавала, что от прежнего нищего пацана не осталось и следа. Спустя двадцать лет перед ней предстал совершенно иной мужчина, от которого за версту несло огромными деньгами, безграничной властью и неутолимой самоуверенностью, хотя последнего у него и в молодые годы было в избытке. – Внутри он всё тот же невоспитанный грубиян. Хам.
Екатерина гневно хохотнула, – пока грубость и хамство проявляешь только ты, мамочка.
– Доброе утро, Людмила Михайловна, – Котов громко обратился к женщине, которая всем своим видом показывала, что не особо рада лицезреть его перед собой. Он вызвал в ней самые неприятные чувства, в отличие от Кати, которая не могла воочию видеть, но хорошо смогла расслышать такой родной и безумно далёкий голос-прошлого.
– Мама, – сбивчиво прокричала женщина, – пожалуйста, двадцать лет прошло. Прояви уважение и сделай вид, что ты его впервые видишь. Вполне возможно, что это ваша последняя встреча.
Людмила Михайловна изобразила на лице приветную улыбку, можно даже сказать, что она неплохо справилась с ролью и создала впечатление вполне доброжелательного человека, и только вот глаза, которые с годами не потеряли свой огненный взор, полыхали лютым пренебрежением и высокомерием.