— Вот те на. – Богиня вздохнула и откинулась на спинку стула. – Я надеялась, что, если приду пораньше, ты не успеешь привязаться к смертной, но, видимо, ошиблась. Ладно, Адриан, можешь оставить её себе в качестве питомца или наложницы. У твоего младшего брата таких целый гарем. Тебе тоже не помешает потешить своё эго.
Создательница лениво отломала ложечкой кусочек торта и продолжила есть как ни в чем не бывало. Лишь на меня поглядывала с заметным презрением. Ох, прав был Мракоус. Какая же она… дрянь!
— Во-первых, я уже давно не нуждаюсь в твоём одобрении. А во-вторых, – король крепко обнял меня одной рукой, прижимая к себе, – я уже поставил на Кэри метку божественной избранницы.
На нас с Создательницей одновременно упала лавина шока. Какую такую метку он поставил? Чего? Богиня даже подавилась. Ох, как приятно, что мой тортик у неё поперек горла встал.
— Подожди, Адриан, что?! – прохрипела она, откашлявшись.
— Да. Так что это уже дело решенное. Мы поженимся, и метка активируется.
Создательница посмотрела на меня, и я поняла, что нужно подыгрывать. Хоть и не знала чему. О таком в книгах не писали!
— Да, – уверенно кивнула, а сама просто повторяла за королем, – дело решенное.
Богиня язык проглотила. Вдруг возле неё откуда-то сверху упал огромный камень. Я даже не поняла, что произошло, но грохот раздался тот ещё. Не успели мы что-либо спросить, как Создательница ударила своим маленьким кулачком по этой глыбе, и она разлетелась на мелкие кусочки. Своеобразный способ выпускать пар. Но зато очень показательный. Особенно если представить, что на месте камня могла быть я.
— Как ты мог сделать это, даже не посоветовавшись со мной? – отчаяние зазвучало в её голосе. Неужели после некой метки уже ничего нельзя сделать?
— Потому что я давно не маленький мальчик, мама. Ты можешь сколько угодно держать под своей юбкой Баррета, но я уже давно не завишу ни от тебя, ни от смертных, ни от мнения прочих богов пантеона. Так что я сам выбираю, кого мне взять в жены. И мой выбор остановился на Кэри. Не так ли, дорогая?
Он посмотрел на меня, а я выпучила глаза и лишь сдавленно промяукала:
— Д-да.
Сложно говорить, когда один бог хочет тебя сжечь на месте, а второй чуть ли не в любви признается. И радость, и гадость!
— О, Адриан, – Создательница почти рычала сквозь зубы, – ты всегда был таким своевольным!