– Многое можно удержать в памяти, но у души свой выбор, – грустно прошептала она.
– Что-что? – удивился он. – Повтори, я не понял. Это цитата? Откуда?
Она усмехнулась.
– Нет, не цитата. Просто, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Твоё влияние. Я много чего везу с собой, чтобы оживлять периодически свою память. Но только одну вещь – для души.
Она кивнула на стоявшие перед ней на откидном столике «часы правды».
– Хорошая вещица. Я становлюсь с ней настоящей игроманкой, руки так сами и тянутся. Ты не против?
– Ради бога! – пожал он плечами.
Она привычным движением перевернула игрушку.
– Начну с себя. Каюсь, я врала тебе всю поездку. Рассказывала о своих похождениях, «сказках». Рисовала портрет этакой раскованной, современной «фемины», а на самом деле я просто закомплексованная до непроходимой одури трусиха. Пуританское воспитание родителей, своя непомерная гордость… Я ужасно страдаю от того, что приходится вот так как бы навязывать себя мужчинам, унижаться перед девушками на ресепшене, чтобы они посодействовали с «условиями», притворяюсь страстной, опытной в сексе, хотя мало что понимаю в этом вопросе и практически ничего не чувствую, такое впечатление, что меня по моей доброй воле насилуют.
Он не решился посмотреть на неё, но всё-таки не удержался, чтобы не уточнить:
– Так было и со мной?
Она кивнула.
– Да. Хотя несколько по-другому. Я стучалась, стучалась к тебе, но у меня ничего не получилось. Ты – тот ещё мальчик, на все пуговички застёгнутый.
Они надолго замолчали. Наконец, она повернула в его сторону голову.
– Ладно, не будем о грустном. О своей сказке я рассказала, ну а как дело с твоей мечтой? Ты сказал, что не зря ездил в эту поездку, и узнал для себя всё, что хотел. Прости, так получается – я вновь завожу разговор на ту же тему, но что поделаешь, для меня это очень важно. Ты уже во многом мне помог, теперь я понимаю, что причина всех моих неудач в личной жизни, точнее, полного её отсутствия – только во мне самой. Но, может, ты поделишься со мной и этой, последней тайной? Я готова заплатить любую цену, ты знаешь – у меня есть деньги, я от этого не разорюсь, а тебе они очень пригодились бы.
Он покачал головой.
– Мне не нужны твои деньги. Это сугубо личное, такими вещами не делятся. Уж извини.
Они снова надолго замолчали. Наконец она упрямо качнула головой.