Родители любили друг друга. Вечерами, уложив детей, подолгу засиживались у горячего самовара. Фирангиз готовила мужу его любимые блюда, угощала любимым вареньем – из белой черешни. Он слушал, как она рассказывает о том, как прошел день, и любовался ее прекрасными длинными волосами, которые видел только он. Никогда, кроме как перед родными и мужем, Фирангиз не снимала кялагаи.
Иногда Ахмед уезжал в командировку в Москву и привозил невиданные сладости – вкуснейшие шоколадные конфеты, обернутые в фольгу и яркую бумагу. Девочки разглаживали фольгу пальчиком и укладывали обертку в специальные коробочки, а потом хвалились «сокровищами», даже обменивались ими. Дети могли съесть все вкусности за несколько дней, но правила восточного гостеприимства гласили: все лучшее – гостю, на праздничный стол. Фирангиз выбирала потаенные места для того, чтобы сохранить лакомства, но дети постоянно, раз за разом, их обнаруживали. Однажды молодая мама от неожиданности расплакалась, увидев ровно половину того запаса, что она отложила к священному празднику весны – к Новруз Байраму. Готовился казан рассыпчатого, желтого от специй риса, с нежнейшей бараниной, с сухофруктами и каштанами, а к чаю подавали традиционные сладости: любимую всеми шекербуру, пахлаву, красивую, вырезанную ромбиками с орехом в центре и соленый рассыпчатый гохал. Шоколадных конфет в тот год на столе было непривычно мало: дети смотрели исподлобья виновато, родители – строго, едва сдерживая смех. Кто съел конфеты, так и осталось тайной…
Никаких других заказов скромная Фирангиз мужу не делала – могла попросить разве что ботиночки для мальчишек или московскую школьную форму для девочек. А себе не требовала ничего – все у нее есть: любимый муж и, слава Богу, здоровые и счастливые дети!
Сквозь сон Фатьма слышала смутные звуки, еле уловимое движение настоящей жизни, но она не хотела возвращаться оттуда, где ей было так хорошо.
…Покойный муж, Вагиф, молодой и красивый, ухаживал за ней робко и не нарушая традиций. После того, как ей одели на руку кольцо, им было позволено иногда проводить время вместе. Он, одолжив у старшего брата машину на несколько часов, заехал за невестой и, получив разрешение родных, пригласил ее на прогулку. Они тогда уже жили в городе, у Евгении Петровны. Фатя была студенткой третьего курса и казалась себе настоящей городской девушкой, стараясь изо всех сил забыть про деревенское детство. Вагиф ждал ее у подъезда, и она сквозь приоткрытую занавеску наблюдала, как он протирает лобовое стекло, стряхивает пылинки с сидений, покрытых ковровыми накидками, настраивает радио, а потом, облокотившись на бампер белой «пятерки», гордо курит у ее подъезда. Пусть соседи видят, что жених везет Фатю на машине.