Каганович разбирался в языкознании не больше, чем в строительстве метро, но за выполнение решений партии взялся со свойственной ему решительностью. С русского на вновь созданный «укроинский» переводилось обучение в школах и вузах, газеты, книги, репертуары театров, делопроизводство.
Каганович на митинге говорил, что «…необходимо приблизить укроинский язык к понимаю широких масс укроинского народа… Если на практике кто-то отказывается или затрудняется в использовании укроинского языка, то вина падает не на язык, а на этого человека…»
Дед Афанасий, как представитель того самого несознательного народа, наотрез отказался «приближаться» к укроинскому языку. Вскоре деда выгнали с работы.
Афанасий пошел работать дворником в гостиницу, где бабушка Надя в то время работала поварихой. Вскоре они поженились. В гостинице Афанасия на время оставили в покое и не требовали говорить на мове. Однако Каганович и прочие украинизаторы не унимались, вскоре пришло распоряжение «чтобы все преподаватели, технический персонал, руководители, курьеры, уборщицы и дворники разговаривали на укроинском».
Афанасий прикинулся немым. Почему-то в распоряжении забыли про поварих, и бабушка Надя продолжала говорить на русском.
А потомственный крестьянин, кулачный боец и неистребимый оптимист Афанасий Петрович погиб летом 1941 года, защищая русский город Харьков от наступавших немецких войск и идущих за ними в обозе палачей-бандеровцев, выполнявших за немцев грязную работу.
Где-то за Городом послышались глухие раскаты взрывов.
Артем решил позвонить старшему брату Юрию в Харьков. Их отец умер, брат с матерью жил в Харькове.
Телефон и мобильный не работали. Он сел за стол, включил компьютер, решил послать сообщение по электронной почте, но интернет, как и телевизор, тоже не работал.
Артем решил поехать в город и найти штаб обороны…
Кто меньше всех требует, того больше всех угнетают.
– Ох и вкусен укроинский борщ и сало! Лучшей еды нету в мире. Ей-богу!
Самозваный «президент соборной укроинской державы, провiдник нацii» Бандура Пасечник в рубашке-«вышиванке» завтракал за столом. На мясистом лице Пасечника красовались усы«а-ля Тарас Шевченко». Среднего роста, плотного телосложения, с большой лысой головой, покрытой серыми пятнами, Пасечник чем-то напоминал незабвенного Никиту Хрущева.