За столом сидела секретарша, отвечала на звонки сразу по двум телефонам.
Высокий, худой, с большим родимым пятном на лице и шее помощник президента Москаля по фамилии Ющенко регулировал очередь из желающих попасть в кабинет президента.
Потапенко, решительно раздвигая недовольных посетителей, завел Артема в кабинет.
Бугаев сидел за столом и кричал в трубку телефона:
– …больше людей не будет, выкручивайся сам. – Увидел вошедших, махнул рукой, продолжая разговаривать. – …хорошо, оружие и патроны я тебе подброшу…
Потапенко и Артем зашли в кабинет. Комната Бугаева напоминала кабинет Жукова перед штурмом Берлина: стол завален бумагами, повсюду лежали карты, схемы; на столе лежало несколько мобильных телефонов, которые постоянно звонили.
На подоконнике стоял пулемет ДШК с полным боекомплектом.
На другом подоконнике стояла небольшая электрическая плита, рядом лежала аккуратно сложенная посуда.
На стене висела карта Полуострова, исписанная цифрами и утыканная разноцветными флажками. За шкафом находилась дверь, ведущая в кабинет Москаля.
На стене возле окна висела репродукция картины А. Дейнеки «Оборона Севастополя».
– Все, дальше выкручивайся сам! – Бугаев бросил трубку и быстро сказал Потапенко: – Подбрось оружие и боеприпасы Губареву.
– Есть! – Потапенко развернулся и вышел из кабинета.
Бугаев улыбаясь, пошел навстречу. Артем сразу отметил, что Бугаев очень изменился: похудел, осунулся, правая рука перебинтована, но красные от бессонных ночей глаза выдавали в нем прежнего энергичного, полного сил начальника физподготовки, который гонял личный состав до десятого пота, приговаривая «тяжело в учении, легко в бою».
– Здорово! – Бугаев крепко обнял Артема. – Где ты был так долго? Сказал – уедешь на пару месяцев, а пропал на год.
– Путешествовал, давно хотел мир увидеть. Был в Индии, Китае, затем жил на Телецком озере на Алтае.
– А почему сразу не приехал, когда у нас началась война?
– Я ничего не знал.
– Как!? Совсем ничего?! – удивленно воскликнул Бугаев.
– За последний год я не видел ни одного выпуска новостей и не читал ни одной газеты.
– Ну ты даешь! …Мир стоит на грани глобальной войны, а ты по монастырям ездишь!
– Мы все время живем между войной и миром.
– Ты этой толстовщиной девочкам на свиданиях мозги будешь пудрить. У меня к тебе серьезный разговор, пошли в другое место, здесь нам не дадут поговорить.