– Ну что же вы встали, проходите, устраивайтесь, здесь у нас четырехместная каюта, – сказал он, сделав широкий жест рукой, затем, щелкнув выключателем, зажег основной свет, ярко озаривший помещение, до этого каюта освещалась маленьким светильником для чтения в изголовье кровати – это моя койка, – он указал на верхнюю слева, – остальные свободны.
Каюта представляла собой небольшую комнату, по краям которой располагались двухъярусные кровати, четыре металлических шкафчика. Умывальник с зеркалом находился в конце напротив входа. И все те же трубы и провода под потолком.
– Вот здесь мой шкафчик, вы можете выбрать любой из трех, – сказал он, – до вашего появления я жил здесь один. Да! – Внезапно вспомнил он, – туалеты и душ в конце коридора налево или по правой стороне коридора направо.
– Еще раз, пожалуйста, – пропиндосил мой ящероподобный товарищ.
Майки очень серьезно на него глянул и, замедлив речь, начал объяснять еще раз, для более четкого понимания сопровождая сказанное жестами.
– В конце коридора налево или направо по коридору справа, – в каждом слове и каждом жесте чувствовалась ядовитая и ничем не скрываемая насмешка, – понял, серый?
Видимо Ован насмешки не заметил или не захотел почувствовать. Он только молча кивнул и принялся флегматично раскладывать свои вещи на полки шкафчика. Некоторое время Майки с интересом наблюдал за ним, затем повернулся ко мне и сказал:
– Ну, вот и хорошо, теперь ваша очередь представляться.
Что мы не замедлили сделать.
– Очень приятно, Алан, – сказал он, пожимая мне руку, – пожалуйста, не прими на свой счет, однако из всех видов жизни на свете я больше всего не люблю нас, человечество. Говно мы, знаешь ли.
Он озорно подмигнул мне и дружески похлопал по плечу.
– Да, – подумал я, – откровенно.
Хотя не мог не согласиться с Майком, ведь мы – человечество, на самом деле – говно редкостное.
– А ты, я смотрю, такой крепыш. Занимаешься спортом?
– Да так, турничок, брусья и пьяный бег от полицаев, – усмехнулся я.
– Отлично! Оборудуем здесь что-то похожее на спортзал, будет с кем позаниматься. Ты как? Не против?
– Нет, конечно, – ответил я, – двумя руками за.
– Вот и отлично, договорились.
Пока мы разбирали сумки, наступило время сна, перебросившись еще парой незначительных фраз, все попадали спать. Несмотря на некоторое волнение и на то, что место было новое, заснул я моментально. Но около трех часов ночи проснулся от жуткого холода, меня била крупная дрожь. В темноте, стараясь никого не разбудить, я нашарил свое колючее одеяло, завернулся в него с головой и еще минут пять приходил в себя.