– Фу, Бегемот, – всё повторял мальчик, растерянно глядя на Долговязого, который медленно поднимался с земли.
– Мы еще встретимся, – скривился обидчик и зло посмотрел на Никиту: страха в глазах Долговязого не было, в них читалось только одно желание – отомстить. – Береги Муму, – глухо добавил он и поковылял в темноту, прихватив по дороге недопитую бутылку пива.
***
Никите удалось скрыть происшествие от родителей: шишка на его голове была почти незаметна. Главное – не мочить волосы первое время. Но злоключения только начинались, и стычка с Долговязым была первой ласточкой, или, как его там сегодня обозвали, – первой чайкой вологодской.
Мальчик прошел в спальню и с тоской посмотрел в окно. Уже зажглись уличные фонари. Они заливали ровным светом пустынные тротуары чужого города. Клены, ясени и каштаны с поредевшей листвой отбрасывали причудливые тени. Откуда-то сверху на карниз спланировало несколько ворон: одна из них была белая, с грязно-серыми разводами возле лап. Белая птица держалась особняком, настороженно вычищая перья и зорко оглядываясь по сторонам черными бусинами глаз.
– Чайка вологодская, – прошептал Кит, и белая ворона замерла, повернув к нему голову, словно услышала его.