Этот тип только и делает, что отвлекает меня от созидания, которое действует на мой организм лучше любого седативного средства.
— А как же игра в покер, тусовки, девочки и прочие развлечения, а? — локтем задевает моё предплечье, отчего немного проливаю воду из бокала.
Дьявол.
Придурок ржёт.
Если он сынок того, кто обеспечивает меня работой, значит…
— Ты был худее намного, — продолжает некогда собутыльник Тед, высверливая на мне дыру до тошноты любопытным взглядом. — Поправился, гляжу, стал крепким.
— Ты тоже, — затем добавляю, — не сдох, и ладно.
Тот прыскает со смеху.
— Да, были весёлые времена, давали мы с тобой жару, — подпевает, закуривая сигарету. Затем предлагает мне, но я отказываюсь. Глаза его становятся похожими на размер земного шара. — С каких это пор ты не куришь?
— На здоровье плохо влияет.
Он смотрит на меня как на идиота.
— В пору задуматься о нем в сорок лет. Не находишь? — интересуюсь у него, хотя внимание мое полностью сосредоточено на происходящем на сцене.
— М-да, — качает он головой, выпуская дым из ноздрей. — Прожигали когда-то жизнь.
— Что изменилось сейчас? — спрашиваю его и понимаю, что перемены произошли только у меня. Причем существенные.
— Не особо.
— Бизнес?
— Отцовский.
— А свой почему не создал?
— Зато не просрал в отличие от некоторых, — отвечает он, впервые не улыбаясь.
Наверное, хотел задеть своей репликой, брошенной в сердцах, а не вышло. Ему совершенно ничего неизвестно о том, что случилось тогда с компанией Хьюз, поэтому мысленно посылаю его тушу в задницу и желаю заткнуться.
— Вижу, ты не настроен на разговоры по душам, — доходит смысл моего сегодняшнего настроения до друга из прошлого. — Тогда перейдём к делу и твоей работе.
Так бы сразу.
Впервые за вечер и десятиминутное общение с Тедом, я присматриваюсь к нему. Он подобен чужаку, что и обычный заключённый, неважно, новенький он или из числа стареньких, переведённых из другой камеры. Я не доверяю никому. И даже его отцу. Но пока я недостаточно прочно стою на ногах в этом мире, поэтому согласился на его предложение.
— Будешь водителем одного местного пижона, — заявляет он мне деловито, но я, не будь дураком, догадываюсь.
— Что за он?
— Да так, хрен мажористый. Отец его когда-то был влиятельной шишкой в своих кругах. Сейчас всем имуществом владеет сынишка блудный.