Мальчики точно гипнотизированные кивают и пропускают четырех наглых студенток. Плечу становится легче, когда рука-гиря исчезает, но зато затылком я чувствую, насколько близко стоит Дивеева, просверливая в моей макушке дыру.
«Ну когда же уже?» Мне хочется топнуть ногой, чтобы поторопить гардеробщицу. Я начинаю злиться, когда замечаю, как к одному студенту впереди меня подходят еще по несколько вот таких вот Карин, и очередь из девяти человек молниеносно вырастает до четырнадцати.
— Вера, у тебя новые ботильоны? — громко раздается у меня за спиной. Настолько громко, что оборачиваются все и выискивают ту самую Веру в новых ботильонах.
Я медленно поворачиваюсь к Карине. Мое тело сковано из-за пристального внимания студентов, которые отчего-то прервали разговоры и уставились на мои замшевые полусапожки.
— Альбин, я не узнаю, это Джимми Чу или Александр Маккуин? — деланно восхищенно спрашивает Карина.
— Карина, ты что? — оскорбляется Альбина, театрально прикладывая ладонь ко рту. — Как можно не узнать стиль «Секонд-хенд»? Это же из их последней коллекции.
Они начинают наигранно смеяться, и ведомое стадо подхватывает их веселье, закатываясь безудержным глупым хохотом. Их смех — словно плевки со всех сторон, от которых хочется немедленно отмыться. Я чувствую, как под очками увлажняются глаза, но позволить себе проявить слабость и расплакаться перед ними — значит унизить себя еще сильнее. Мне так противно и почему-то стыдно, что хочется сесть на корточки, как в детской игре, сложить руки домиком и спрятаться в нем, пока не отступит опасность.
Все продолжают смеяться надо мной, хотя даже не знают моего имени. Для них сегодня я — объект веселья, потом будет кто-то другой, возможно, даже тот, кто сейчас насмехается со всеми.
Я смотрю на Карину. Она явно чувствует себя победителем. Такие девушки, как она, подпитывают свой эгоцентризм и озлобленность насмешками и издевательствами, самоутверждаются за счет других — «не таких, как все», слабых и неугодных.
— А вы, дорогие подружки, — я натягиваю дружелюбную улыбку, — должно быть, очень часто посещаете «секонд-хенд», раз в курсе всех последних коллекций.
С этими словами я вырываюсь из кольца малодушных и несусь в ближайшую уборную. Закрываюсь там и даю наконец-то волю слезам. Снимаю очки, чтобы удобнее было плакать, и усаживаюсь на корточки, прижимаясь к двери.