В шум вагона метро врывается «Траурный марш» Шопена, доносящийся из кармана ярко-красной куртки моего брата. Возможно, я бы покраснела от стыда, если бы хоть кто-то из плотно набитого вагона обратил на нас внимание. Но дело в том, что в огромном мегаполисе до тебя никому нет дела, и чем-то удивить здесь практически невозможно.
— Да подъезжаю я, — басит в трубку Ромка. — На меня два билета возьмите. Да, ты не ослышался, два. Все, давай, потом объясню. — Он отключается и заталкивает телефон обратно в карман.
— Так что за игра? Ты мне не сказал. — Пока мы едем, мне хочется подробнее узнать, на что я променяла сегодняшний вечер страданий.
— Турнир по гандболу. Игра за выход в четвертьфинал, — сообщает Рома.
Гандбол. Это там, где бросают друг другу мяч?
Я пытаюсь вспомнить, что знаю про гандбол, и понимаю, что практически ничего. Это довольно непопулярный вид спорта, как мне кажется.
— Не знала, что ты интересуешься гандболом.
— Леха, мой друг, играет в юношеской команде, — пожимает плечами Ромыч. — И мы компанией ходим к нему на игры. Да я и сам как-то… — Он замолкает на полуслове, так и не договорив.
— В смысле? — Я пытаюсь повернуться и посмотреть ему в лицо. — Тоже играл?
— Ну было дело… — мнется стыдливо брат, будто сознается в каком-то преступлении. — Так, на несколько тренировок походил.
Вот оно что! А я все понять не могла, откуда у него такие ловкость и гибкость в движениях.
— Я и не знала. А почему бросил?
Ну надо же… Как же так, живя с ним в одной комнате, я не заметила, чем увлекается мой младший брат?
— Да у меня уже возраст… Ну, знаешь, надо было, типа, раньше начинать, — пытается отмазаться Ромка, забегав глазами по вагону.
Вот жук хитрый!
— Ой, да не ври ты. Скажи, что просто лень на тренировки ходить, — смеюсь я. — Придумал тоже, возраст.
— Да там занятия каждый день по три часа, никакой личной жизни, — обиженно бухтит мой лентяй-брат и отворачивается.
Мне хочется отвесить ему подзатыльник, но, во-первых, я не дотянусь, а, во-вторых, объявляют нашу остановку.
7. 7. Вера
Напротив входа волейбольной арены, подсвеченной уличными фонарями и редкими огнями самого комплекса, переминается небольшая компания ребят. Почему-то я сразу понимаю, что они по наши с Ромкой души. Три парня и две девушки пританцовывают на месте, щурясь от промозглого осеннего ветра. Да, московская осень сурова, но вовсе не от того, что слишком зла — просто хочет, чтобы люди согревали друг друга, дарили тепло и заботу и проводили добрые семейные вечера вместе за чашкой душистого мятного чая.