Гостиную занимают родители. Нам с Ромой досталась спальня, разделенная тонкой перегородкой из гипсокартона, а как только Роме исполнилось четырнадцать, он занавесился от меня шторкой. Так и живем!
— Сплю, — пыхтит брат. Наверное, как обычно, прячется с телефоном под одеялом.
— Не ври. Я вхожу. — Я закрываю руками лицо, мало ли. — Вошла, Ромка.
— Вижу, — опять этот голос, как из трехлитровой банки.
Я отрываю от лица один палец, потом второй и в щелочку между ними подсматриваю одним глазом.
— Ох, черт! — Я хватаюсь за сердце от увиденного.
Мой брат с голым торсом, но, к счастью, в спортивном трико, отжимается от пола, а на голове у него… зеленый, самый настоящий противогаз.
— Доброе утро. — Он снимает с себя устройство защиты и являет мне свою мокрую взъерошенную голову.
— Где ты его взял? — Я беру противогаз и верчу в руках.
И впрямь настоящий!
Ой, а пахнет ужасно. Ромкиным по́том.
— Из кабинета ОБЖ стырил, — ржет мой брат-идиот.
Иногда я не верю, что мы — родственники. Я — суперответственная, мегарациональная отличница. Мой брат же — обаятельный оболтус, и это все, что можно о нем рассказать.
— Ром, ты дурак? — Хотя это и так понятно. — Чтобы сегодня же в школу вернул, понял? Иначе родителям расскажу, — шикаю я на брата.
— Стукачка, — бубнит брат и поднимается с пола. — Зачем приперлась?
Ах да, точно!
Я расправляю плечи, обворожительно, как я надеюсь, улыбаюсь и выставляю вперед одну ногу в новом полусапожке.
— Ну как? — интересуюсь у брата.
Рома оценивающим взглядом проходится по мне, наклоняет голову то влево, то вправо, пока я, нервничая от того, что начинаю опаздывать, томительно ожидаю его вердикта. И, не выдержав, поторапливаю:
— Ну!
— Тебе правду или соврать?
— Правду, конечно, — фыркаю я.
— Полный отстой. Кажется, в таких ходила наша прабабушка.
Мои плечи обреченно падают, а нога подкашивается с устойчивого невысокого каблучка.
— А если соврать? — еще на что-то надеюсь я.
— Ну-у… — приценивается брат, — тебе идет! — Затем он ржет так, что мне хочется схватить противогаз и настучать по его наглой физиономии.
— Дурак.
С этими словами я вылетаю из дьявольского логова под мерзкий хохот брата и несусь прямиком в прихожую.
— Сам он отстой, — бубню себе под нос и пытаюсь натянуть бежевое кашемировое пальто, купленное на распродаже летом.