Стоит уточнить, первая группа, в которой я учусь, считается элитной. В ней учатся студенты на коммерческой основе — то есть те, кто может позволить себе платить баснословные деньги. Детки, рожденные сразу в брендовых шмотках и с шестью нулями в глазах. Я же в этой группе потому, что набрала самый высокий вступительный балл. Кроме меня, на бюджете учится еще один мальчик, но у него полный порядок и с головой, и с финансовым положением родителей.
После зимних каникул я вернулась в универ изгоем и объектом насмешек Дивеевой, которая вдруг решила, что я позорю их золотую группу.
Но фокус в том, что мне абсолютно плевать на их слова, потому что в моей небогатой семье есть душа, уважение и любовь.
Карина Дивеева — красивая девушка, очевидного я не могу отрицать, как бы она меня ни раздражала. Возможно, внешностью она компенсирует то, чего не хватает ее голове — мозгов.
В моей же голове серого вещества столько, что можно было бы отложить в баночку и поделиться с Кариной, да только наша дива вряд ли поймет, что с ним делать и нанесет на лицо в качестве омолаживающей маски.
Я печально вздыхаю и отворачиваюсь.
Такой, как Карина, мне не быть. А судя по всему, моему Артему нравятся как раз такие: красотки с кукольным личиком, а не очкастые зубрилки в вещах с распродаж из масс-маркета.
3. 3. Вера
— О, какие люди!
— Да ладно?
— Где ты был, о, блудный сын?
— Явление Христа народу.
В аудитории раздаются аплодисменты и свист. Студенты скандируют и улюлюкают, пока я пытаюсь понять, что вызвало такой ажиотаж.
— Смотри. — Кира толкает меня в бок и слегка привстает, чтобы получше рассмотреть того, кто внизу. — Там твой одногруппник, как его там?
Я тоже привстаю и прищуриваюсь, пытаясь разглядеть одногруппника.
А, понятно.
Ну, точно «как-его-там». В последний раз этого одногруппника я видела мельком на летней сессии, когда забегала поставить экзамены автоматом.
— Бестужев, — бормочу я и плюхаюсь обратно на место.
— Точно! Какая фамилия красивая. — Мечтательно протягивает Кира и загорается будто новогодняя елка. — Да и парень огонь.
Я перевожу взгляд на парня-огонь, который лениво кланяется перед аудиторией, также лениво ухмыляется, будто он Папа Римский, а мы тут собрались на него поглазеть и прикоснуться к святыне.
— Давай к нам, Бес! — свистит ему Артем и машет рукой.