…
Аруру, Небесная Мать! Или ты спишь на Великой Горе мирозданья? Или блаженство вкушаешь в Дель-круг, обиталище божьем? Люди, дети твои, чахнут под знойным дыханием Ветра! Пусть они грязь из-под божьих ногтей, все же творение ваше. Смилуйтесь, Ану, Энки, Иштар! Пожалейте народ свой! Отвратите Южного Ветра злодейства!
Боги совет свой послали в огромные, чуткие уши жрецу по прозванию Эсагилкиниуббиб. Жрец-заклинатель, способный услышать божественный голос, у трона колени склонил и повел речь такую:
– Царь благородный, послушный Шамашу, защита страны, западня для врагов! Требуют боги, чтобы в поход ты свою колесницу направил, меч бы подъял и копье навострил против Южного Ветра. Храм бы его отыскал, осадил, приступом взял и разрушил, огнем бы спалил и с землею сровнял. Ты, сокрушитель всех стран четырех белого света, возвеличить взыскан богами имя державы своей, вновь доказать, что достоин жезла своего и короны, о любимец богини Иштар!
Сердце взыграло, возвеселилась печень Уртасарана-царя. Мнится ему, что второй он Адапа – мудрейший, искуснейший и безупречный. Сети того уничтожил когда-то дерзец Южный Ветер, но легендарный Адапа в отместку крылья ему обломал. Сказки слагают об этом… Не так ли и Уртасарану боги пророчат победу над Ветром? А потомки сосуды из алавастра[2] распишут картинами славных сражений…
Все! Решено! Прочь сомненья и прочь колебанья! Шамаша луч золотой пусть циновкою будет для бога царей, победителя Южного Ветра!
Горожан всех до единого кличут на площадь. Царскому зову послушны, сбираются люди. Уртасаран произнес свое слово:
– Пусть в дом возвратится тот сын, что мать один кормит. Пусть и семейства глава эту площадь покинет. Лишь одинокие ярые буйволы в этом походе подмога! Позабудьте на время молоты, косы, гончарные круги. Ныне мотыгу секира заменит. Сияние славы да озарит ваши лица!
Лишь только солнце себя увенчало лазурью на утреннем небе, в путь свой отправившись вечный, Уртасаран козленка в жертву Шамашу отдал, руки к устам в молитве поднес и воскликнул:
– Мне, о Шамаш, военная слава привычна. Многих я в плен уводил чужеземцев, увозил их богов. Многие жизни, что дороги людям, я обрезал, будто нитки гнилые. Горячие кони упряжки моей в кровь погружались, как в реку. Ныне стремлюсь я в поход против Южного Ветра – будь мне союзником, ясное солнце!