– Я люблю казюли! Их вкус, лучшее, что было в моей жизни! Я
люблю казюли и... – Мужчину стошнило. Умывшись, старик хромая вышел
из ванной. Ему хотелось кричать.
Мужчина отыскал в кладовке пучок полыни, то что осталось после
травли гусениц в тёплое время года. Старик помнил, что полынью
вроде как отгоняли нечисть вроде водяного, и что вроде как с её
помощью околдованных нечистой силой можно было освободить, вот
только Николай на водяного похож не был.
– Стараешься, солдат. Трогательно, – знакомые слова чудовища,
заставили мужчину резко обернуться.
Николай сидел за столом. Неудачные попытки написать письмо,
лежали перед монстром на столе. Он улыбался, своей жуткой
нечеловеческой улыбкой.
– Что ты со мной сделал? – спросил рухнувший на стал
мужчина.
– Подстраховался, ты ведь планировал наделать глупостей, а я не
могу этого позволить, – улыбка Николая напоминала оскал мертвеца.
Евгений Ильич видел перед собой не мальчика, а жуткий чёрный силуэт
с горящими алыми глазами. Тени играли на лице собеседника, и старик
видел не лицо, а безносый череп, с длинными чёрными клыками.
Мужчина не выдержал, и моргнул, после чего наваждение
рассеялось.
– И что со мной будет? – бессилие душило. Старик капитулировал.
Он понимал, что проиграл эту битву, и не знал, сможет ли продолжить
войну с нечистью, но сейчас ему хотелось заполучить хоть какой-то
шанс.
– На самом деле ничего. Я планирую дать вам ещё своей силы,
чтобы стабилизировать ваше состояние. Закончить с делами,
подготовить место для операции, чтобы вырезать вам опухоль, удалить
осколок из колена и подлечить вас по мелочи, – Монстр за постучал
пальцами по столу и снова улыбнулся.
– А если я откажусь? – Старик уже чувствовал отвращение к его
улыбке.
– Ничего особенного не будет. Я похвалю ваши принципы, посетую
на вашу глупость. Вы огорчите вашу внучку, и дальше будет доживать
жизнь как-нибудь сами. Конечно, если вы не продолжите делать
глупости. В противном случае, вам пробьет голову громадный гвоздь и
о чудо, в больнице вам вместе с ним удалят опухоль. Правда то ли
из-за поспешной операции, то ли из-за сопутствующей травмы, вы
забудете последние лет десять, а то и двадцать жизни, но это же
мелочи, главное живым остаться, не правда ли? – Николай снова
улыбнулся.
– Я согласен принять твою помощь, – скрипя зубы сказал старик, –
Согласен на твое «лекарство» и операцию.