***
Николай скулил, словно девчонка, слыша насмешки Франсуа.
Сверхъестественная сила, сковала его тело, не позволяя даже
попытаться не смотреть на издевательства. Группа, зачарованных
вампиром бездомных избивала его собаку. безобидного Бостонского
Терьера, что стал для Николая последним членом его семьи. Его
Господин заставил молодого аристократа разорвать все связи с
семьёй, и лишь маленький подарок матери, грел сердце юноши до этого
дня.
– Не следовало меня подводить, – вампир мерзко улыбнулся, – Так
что терпи, это твоё наказание.
– Прошу, не надо, пусть бьют меня, но отпустите Тузика, прошу...
Виноват я, а не он! – Николай плакал, от бессилия, вампир же
хохотал упиваясь своей властью.
– Ты смеешь мне указывать, раб?! Хорошо, ты тоже получишь свою
порцию наказания. Мой приятель любитель прекрасного любит
мальчиков, и ему приглянулась твоя милая мордашка. Готовься раб,
советую готовиться к роли пассивного содомита, она тебе прекрасно
подойдёт! – Франсуа, весело засмеялся, заставив Николая скрипеть
зубами. За что, так с ним его Господин, за что?! Он сам поставил
НЕВОЗМОЖНОЕ задание, чтобы... Поиздеваться?
В тот миг, внутри молодого Гуля, Что-то оборвалось. С удивлением
для себя, Николай почувствовал, как с его глаз спала, кровавая
пелена, и жгучая ненависть, поднявшаяся из глубины души, смыла
оставшиеся кровавые путы. Франсуа не обратил на это никакого
внимания, но Николай в считанные мгновения, увидел события
последних лет, без дурманящего действия Вите. Его "Хозяину" Просто
нравилось издеваться. Только по этому, жизнь самого Николая всё
больше напоминала ад. Только поэтому мразь, притворялся его
спасителем, заставила его оскорбить его свою мать, крепко обидеть
отца, и опорочить свою честь, как потомственного дворянина,
похищением женщин, для своего "господина".
Николаю хотелось сплюнуть от отвращения, и броситься с саблей на
перевес, желая зарубить проклятого Франсуа, но Гуль был уже далеко
не мальчик, и прекрасно понимал, что ему даже не хватит
сверхъестественных сил, чтобы одолеть вампира ночью. В общем зря
Франсуа понадеялся на кровавые путы. Оны страшны, сильны... Но
самонадеянная мразь дала достаточно поводов для ненависти, чтобы
Николай смог порвать их словно паутину.
События сменяли друг друга с стремительной частотой. Николай
чувствовал, что просыпается. Безумные хриплые крики неизвестной
старухи звучали в ушах.