Больше всего Николая огорчал тот факт,
что все трое исследователей сверхъестественного были абсолютно
нормальными, насколько это возможно для людей, связанных с разного
рода аномалиями, и как итог их разумы в отличие от разума Маши
представляли собой не что-то частично понятное, а неразборчивую
мещанину образов.
Иронично, но разум девочки, местами
тронутый зёрнами безумия порой обладал просто чудовищной
сосредоточенностью на некоторых темах, что позволяло буквально
читать её мысли, в то время как остальная его часть, пребывала в
ещё большем хаосе, чем у обычного человека. Разум девочки,
напоминал чудовищный ураган, в котором некоторые максимально
понятные мысли были Глазом Бури.
Николай чувствовал лёгкую форму
гордости за происходящее. Знание латыни, пускай и заниженное до
допустимого уровня позволило вампиру уйти из своей авантюры не то
что без проблем, но и к своему удовольствию с немалой
выгодой.
Прежде всего он наконец-то получил
некоторые контакты со сверхъестественным миром, и пока его природа
как вампира не будет раскрыта, Николай мог бы получить некоторую
выгоду от подобного знакомства. Приятным бонусом от этого
знакомства шла выписка Маши из больницы вечером следующего дня,
если у неё на осмотре не найдут опасных для жизни и здоровья травм.
Их не найдут, если не станут использовать аномальные технологии.
Вампир позаботился об этом.
Голод побирался всё ближе. Николай чувствовал дыхание Зверя на
своём затылке, но стальная воля и кровь, что ещё текла по его жилам
позволяли держать свой голод в узде.
Разговор со смертными дался нелегко. Всё же кроме разговора, ему
приходилось изучать мысли, скрытые за весьма сносной защитой, и
постоянно ожидать ловушки. Он только начал возвращать себе мощь
тауматургии, и находясь в другом мире Ацил сомневался в своих
сверхъестественных чувствах. К счастью навыков зрячего, опасно
близких к пику мастерства настоящего вампира, хватило, чтобы
заглянуть в разум каждому из трёх агентов, и самый старый из них
дал самую полезную информацию.
Когда Дмитрий и Анна привезли его домой, разбудив спящего
человека, невольно играющего роль его родственника, Николай
притворился смертельно уставшим и сделал вид, что лег спать. Это
вышло на удивление просто. Вампир начал изображать засыпающего ещё
в середине дороги, что более чем укладывалось в образ подростка,
что весь день переживал за подружку и под конец совсем вымотался.
Отвечая на вопросы коротко, явно сонным голосом, вампир оставался
при этом максимально сосредоточенным.