Николай люто ненавидел большинство вампиров. Небольшой круг
общения, позволял ему чувствовать себя нормально, и без зазрения
совести, уничтожать некоторый мусор, вроде содомитов тореадоров
нарушающих Маскарад. Николай крепко ругался на уже окончательно
мёртвого гея Д’Аркон, что умудрился умереть от рук пары неопытных
охотников. Теперь, это конечно не его проблема, но тогда, Николай
был готов убить ту Тореадорскую сволочь повторно, за все проблемы
осени 1991.
Иронично, но унижение некоторых явных нарушителей приносило ему
уважение, и связи даже среди самих ценителей прекрасного конечно
довеском к этому шли враги, но это всегда было ценой успеха.
Сейчас же, у Николая не было никого. Он сделал несколько звонков
и отправил несколько писем на электронную почту, но не получил
ответов.
Получить доступ к глобальной паутине, в СССР 1989 года оказалось
куда более сложной задачей, чем вампир ожидал изначально, но нужных
контрактов просто не существовало. Письма, с безобидными на первый
взгляд фразами уходили в пустоту.
Их не было. Вампиров, которых он знал десятки лет, его
чудаковатого сира, с большими амбициями, не было в этом мире и
самого Николая. Вампир нашёл некоторые сведения про дворянский род
Вакаров, и такой род действительно существовал, как и существовал в
этом мире человек, что был его отцом. И у него был сын Николай...
Вот только родился он в другой год, и никогда не страдал от
гемофилии.
Когда тебя нет в истории, это больно. Николай, чувствовал жуткую
горечь от этого факта. Даже у последнего крестьянина была запись в
церковно-приходской книге. У него, Николая было место в
родословной. Были родители, братья и сестры. Были враги. Были
гимназисты с которыми он учился. Были те, с кем он учился в
Императорской медико-хирургической академии. Были вампиры, с
которым его связывало много общего. У Николая даже был знакомый
призрак. Были друзья, знакомые, связи... И вот сейчас всё в
одночасье перестало быть.
Николай, тяжело вздохнул. Он жил в ночи уже шестьдесят шесть лет,
но по-прежнему имитировал жизнь по-привычке и для поддержания
Маскара. Шёл конец октября, и вампир не особо следил за днями,
чувствуя, что Торпор для него оказался куда менее серьёзным
потрясением, чем одиночество.
Сидя на скамейке, вампир наблюдал за детьми, играющими на детской
площадке. Завидовал ли он им? Завидовал белой завистью. Ведь у них,
было детство, которого он сам был лишён из-за проклятой гемофилии.
Именно из-за проклятой болезни, обещавшей забрать его до двадцати,
Николай принял "лекарство", от того Вентру, и потерял все связи с
семьёй, став его Гулем. И лишь, скотское поведение того вампира, да
стальная воля самого Николая, позволила ему разорвать кровавые путы
самоуверенного кровососа. Но, отказаться от Вите, он уже не
смог.