Николай не просто давился мерзким на вкус Вите, он собирал своё
Вите в сосуды, накапливая приличный запас. Теперь крови хватало,
даже больше, чем на базовые потребности, и Николай регулярно
проводил ритуал вечерней свежести, позволяя себе вставать раньше
обычного. Лишь наплевав на свой комфорт, и питаясь действительно
мерзкой кровью, он мог быстро продвигаться в магии крови. К
счастью, ему повезло быть частью клана Тремер, ведь на фоне от
других видов кровавого волшебства, Таумургия была понятной наукой,
стоящей на чётких принципах в отличие от того же чародейства
Цимисхов, одно описание которого отдавало безумием. Колдуны других
кланов тоже бывают сильны, но их считанные единицы, в сравнении с
кланом Тремер, где лишь редкие исключения не владеют
магией.
– Что, шлюха мелкая, совсем стыд
потеряла, мужика себе нашла поди! – Раздражающие визги, заставили
Николая подняться. Марии рядом не было, и вампира происходящее
изрядно раздражало.
Анцилл быстро
проверил часы, 16:05. Вечный подросток, прокрутил в памяти важную
информацию. Сейчас седьмое января одна тысяча девятьсот девяностого
года. До момента, когда последний луч солнца скроется за горизонтом
ещё 1восемнадцать минут.
Вампир
зашипел, заставляя своё только оживающее тело подняться. Мерзкая
дневная слабость, сковывала его мёртвое тело, делая каждое движение
неприятно сложным. Николай ощущал всепоглощающее холодное
бешенство.
Но всё же
медленно выбравшись из тени подвала, он заметил слегка полноватую
женщину, злобно орущую на Марию. Мария Кричала в ответ, сжимая в
руках древко швабры.
– Так вот, что за грязная шавка,
брешет под дверью, – тон голоса Николая буквально физически излучал
концентрированное презрение.
Проклятие
Рафаила в этом мире стало в разы слабее, и хоть лучи проклятого
светила уже скрывшегося за горизонтом обжигали его даже через тьму
прихожей, Николай чувствовал не страх, а лишь боль и крепнущее
раздражение, от чего внутри него кипело самое настоящее
бешенство.
– Ты еще, что за ушлепок? – голос
женщины, перешёл на визг, – Тот урод, что совратил мою
дочь?!
Вампир не ответил. Вместо этого он
медленно, улыбнулся, что в сочетании с взглядом полным презрения,
превратили его улыбку в оскал циничного хищника.
Солнце обжигало, заставляя зверя
внутри бесноваться, но сытый Анцилл, понимал, что минимум до заката
сможет продержаться. С каждой секундой свет ненавистного солнца
становился слабее, и Николай чувствовал, как его силы медленно
возвращаются.