Она буквально силой выталкивает меня из своего кабинета, перекрестив напоследок, а я будто на казнь иду. С каждым шагом, ноги становятся тяжелее, а кожа покрывается липким потом.
Что я скажу Марку? Буду падать в ноги и умолять пощадить меня, хотя бы во имя того, что было, между нами, в прошлом? Да он и слушать меня не станет, особенно после всего, что уже произошло после продажи отеля.
Останавливаюсь напротив дверей главного, и сердце выбивает чечетку. Господи, за два года работы в этом месте, я никогда так не нервничала, никогда так не боялась потерять эту работу. Но Анна права, у меня нет другого выхода, мне нужны деньги, нужно поставить маму на ноги, я не имею права сдаваться. Не сейчас.
– Разрешите, Марк Игоревич? – робко стучу и открываю дверь его кабинета. Не узнаю свой голос, такое ощущение, что я сейчас расплачусь и я очень близка к этому.
Марк, не поднимая головы, сидит за своим новым столом, просматривая какие-то бумаги. Как всегда, красив и серьезен, будто весь мир на его плечах.
Я помню, как влюбилась в него. Помню каждую деталь наших отношений, как мы буквально сгорали. Вместе. А потом все закончилось, и я даже не поняла, в какой момент начала его бояться.
Вот уж насмешка судьбы, из всех людей на свете, именно ему нужно было купить этот чертов отель, которому я отдала два года своей жизни и в котором, так успешно строила карьеру.
– Что ты хотела? – важным тоном, интересуется он, слегка прищурившись. Раньше мне казалось, что он добрый и любящий, а сейчас понимаю, что совершенно не знаю этого мужчину напротив.
– Хотела спросить, просмотрели ли вы мою презентацию, для встречи с греками? – нервно сглатываю, боясь сделать лишний шаг.
Если бы могла, так и осталась в дверях, но это же глупо. Не съест же он меня, в самом деле?
Марк вальяжно откидывается на спинку кресла, прожигая своим темным взглядом.
– И все? Это все что ты хотела?
Меня бесит его уверенность в себе, бесит, что он думает, будто решает все на свете, но увы, так и есть.
Ладно, попытаюсь. Хуже уже точно не будет.
– Еще я хотела извиниться за свое поведение, – набравшись смелости, делаю несколько шагов вперед.
– Интересный поворот, – хмыкает Марк, сложив руки в замок. – Зачем извиняться, если ты не чувствуешь себя виноватой, София?
Только он меня называл Софией, больше никто, и по позвоночнику проходит электрический разряд. Я теряюсь, забывая обо всем на свете, потому что он отвлекает. Смотрит так, словно ожидает от меня чего-то. А может так и есть и это не плод моего воображения?