Все, как описывала мадам Пим-глоу, только во сто крат ужаснее, потому что одно дело — услышать и совсем другое — узреть самой.
— Твой подопечный, — с мрачным весельем хлопнула меня по спине владелица борделя, заставив судорожно вздохнуть. — Без понятия, как его звали раньше, но теперь его имя — Десятый. Временное, конечно. Позже подберу красавчику профессиональный псевдоним. — И она коротко хохотнула.
Зарычав, эльф изо всех сил ударил плечом в прутья решетки, словно зверь, рвущийся на свободу.
— Он не ест, — сокрушенно покачала головой владелица «Шипов». — Не пьет. С таким успехом протянет ноги раньше, чем я успею отбить деньги, которые за него заплатила. У-у-у, неблагодарный ублюдок, — она погрозила пленнику кулаком. — Два мешка золотых за него выложила. От смерти спасла, а он выпендривается. Одежду ему принесла, красивую, шелковую, — всю порвал!
— Я лучше глотку себе перегрызу, чем облачусь в одежду для шлюх. — Когда эльф заговорил, ответив на слова хозяйки борделя, я дернулась, как от щелчка плети, настолько это было неожиданно — услышать его голос. Низкий, чуть хрипловатый, мелодично-мужской, сейчас он дрожал от злости и ненависти, кислотой разъедая уши.
— Или перегрызу глотку всем вам, — добавил пленник и протянул руку между прутьями решетки, словно действительно надеялся достать кого-нибудь из нас и исполнить свою угрозу.
— Или просто станешь ходить голым, раз одежда моя тебе не нравится.
В отличие от меня, испуганно отступившей назад, мадам Пим-глоу оказалась не робкого десятка и, наоборот, шагнула вперед, к клетке, словно намеренно дразня опасного хищника.
Запертый за решеткой эльф наблюдал за ней с мрачной сосредоточенностью, будто готовился к смертоносному броску.
«Ну давай, подойди ближе, — читалось в его хмуром взгляде и на неподвижном лице. — Дай только шанс до тебя дотянуться».
Мадам дурой не была — остановилась в сантиметре от царапающих воздух эльфийских пальцев.
— Все мои мальчики ходят в таких нарядах. Клиенткам нравится, когда штаны обтягивают крепкую мужскую задницу, как вторая кожа. И ты тоже, как миленький, наденешь эти штанишки для потаскух. Забудь, кем ты был раньше, сладкий. Теперь ты шлюха дома «Шипов» и одеваться будешь, как шлюха.
Глаза эльфа сузились, ноздри раздулись. На мгновение мне показалось, что его ярости хватит на то, чтобы погнуть прутья клетки. Жажда крови, жажда смерти читались в остром взгляде, направленном на мадам Пим-глоу.