Так что сидел я теперь в плетенном кресле на берегу пруда и
расслабленно удил рыбу. Имею право. И мне ничуть не мешал
отдаленный шум, слышимый в вечерней тишине на очень большом
расстоянии. Где-то там, за моей спиной, за домом, стучали
топоры. Там силами Инженерно-строительного корпуса РИА
возводились корпуса для Ситуационного центра и прочих служб,
поскольку места для всего мне необходимого здесь явно
недоставало.
А вот пионерлагерь притих. Детвора видела меня, сидящего на
берегу с удочкой, и старалась сильно не шуметь.
- Как день прошел, сынок?
Шестилетний мальчишка явно томился необходимостью сидеть на
месте, и удочка в его руках постоянно плясала из стороны в сторону.
И не устает же целый день носиться в лагере! Впрочем, ответ был
очевиден, Георгий так соскучился по обществу своих сверстников и
так устал от всего этого дворцового этикета и требований
безопасности, что был готов сбежать к детям при первой же
возможности. В Гатчине у него хотя бы были какие-то
друзья-сверстники, а в Москве он практически безвылазно просидел
все это время за высокими стенами Кремля. А там как-то детей не
водилось. Сановники, прислуга, солдаты да монахи, вот и все
«друзья». Впрочем, в Гатчине он был лишь графом и всего лишь
(сомнительной законности) сыном Великого Князя, а теперь…
- Все здорово, ПапА! Мне очень-очень нравится! Правда!
Я нахмурился и сказал строго:
- Георгий Михайлович, соблаговолите повторить то, о чем мы с
вами сегодня условились.
Мальчик виновато вздохнул, но четко повторил:
- Правильно говорить пАпа, а не ПапА. Я больше не буду,
честное-пречестное слово!
- А почему так правильно говорить?
- Потому, что мы русские и говорить должны как русские люди, а
не как французы.
- Верно, сынок.
Я кивнул, смягчаясь, а затем продолжил:
- Георгий, ты вот уже два дня среди детей. В основном это твои
будущие одноклассники и ученики Звездного Лицея. Они из разных
сословий. Дворян среди них не так уж и много. Если ты хочешь, чтобы
с тобой дружили по-настоящему, а не просто искали выгоды от дружбы
с тобой, постарайся помнить, что в Лицее все равны. Не стоит там
кичиться своим графским титулом. Ты помнишь, как звучит
приветствие?
- Помню. Честь в Служении.
- Именно. И у дворянства Служение Императору и народу является
пожизненным долгом.
Мальчик усиленно закивал.