– Обычный, Уль. Ставишь косарь, получаешь три. Смотря какая ставка.
– А где ты взял деньги на ставку?
– Ну…
– Ваня! – крикнула я, сжимая его плечо.
Я постоянно задавалась вопросом, почему наша мама перестала заниматься воспитанием своих детей? Почему ей на нас наплевать?! Сколько себя помню, она всегда так себя вела, будто меня и брата не существует в ее жизни, будто мы – ошибка ее прекрасной молодости. Однажды, в восьмом классе девчонки подловили меня в туалете, приперли к стенке и отрезали сантиметров пять волос, потому что я заступилась за одноклассницу. Вернулась домой я уже с короткой стрижкой и разбитой губой, потому что попыталась дать отпор. Мама тогда на кухне ела курицу гриль с очередным ухажером, они громко смеялись, проводили хорошо время, запивая все это коньяком.
Другая мама побежала бы в школу, устроила бы скандал, выясняя, почему ее ребенка обидели, а моя только утром спросила с улыбкой: «О, ты подстриглась? Ну, пойдет». И все на этом. Я едва сдержала слез, крика обиды, который рвался из груди. Порой мне казалось, что не будь нас в жизни этой женщины, ей было бы проще.
– Занял, – ответил сквозь зубы брат, вырывая меня из пучины неприятных детских воспоминаний. Он недовольно скинул мою руку.
– А как отдавать собираешься? Зачем тебе вообще столько денег?
– Я уже отдал. Выиграл и отдал. Теперь будет более крупная ставка, буду участвовать.
– Вань! – опять прикрикнула я, не сводя с него строгого взгляда.
– Через полгода Кристинка выпустится, а у нее днюха скоро. Я хочу подарить ей подарок, – выдал он.
О Кристине я уже слышала. Она училась в одиннадцатом классе, брат был влюблен в нее уже как два года. Вот только девочка эта была из обеспеченной семьи: в школу привозил личный водитель, на отдых она летала на Филиппины, а не в Анапу, одевалась в дорогие бренды, и поступать собиралась в лучший вуз страны.
Ванька чудом с ней познакомился на школьной дискотеке: набрался смелости, пригласил, а Кристинка не отказала. И Ваня мой, дурак, уши развесил, решил, что все — теперь пути ему открыты. Вот только Кристина мыслила иначе: она как не замечала его, так и не замечает.
– Какой ты подарок собрался ей дарить? Букет цветов…
– Яблоко! Последней версии. Но он стоит, сама знаешь, сколько. Другое не прокатит.
– Вань, ты в своем уме? – спросила я, ошарашенно вглядываясь в лицо брата. Обычно он не страдал подобным, прекрасно понимая, что не одними деньгами можно расположить к себе людей.