Костей сообщил, что мы с Ваней свободны и даже предложил пройти обратно, к выходу. Я воспротивилась, и начала слезно умолять отвести меня к Нику. Хотела убедиться, что он не пострадал. Мужчина не выказал никаких эмоций, молча пожал плечами, мол хочешь, без проблем, и махнул рукой в сторону одной из дверей. Оказывается, она вела не в комнату, а в соседний коридор. Господи, это не здание, сплошной лабиринт.
Мы прошли вглубь, пару раз завернули в разные стороны, и до меня донеслись голоса людей, громкая музыка, запах алкоголя и табака.
– Это с ринга, – сообщил Костей, заметив мое любопытство.
– Далеко еще? – я почему-то стала раздражаться.
– Следующая дверь.
– Он… с ним все хорошо? – прошептала я дрожащим голосом, останавливаясь в метре от долгожданного места.
– Он выиграл, – прилетел сухой ответ Костея.
– Я спрашивала про его здоровье, а не о результате дурацкого боя! – прорычала я, сжав кулаки.
– Войди и сама увидишь.
И я вошла.
Увидела. Испугалась. Нет, не так уж плохо выглядел Новиков. В уголке губы засох сгусток крови, видимо разбили, небольшая припухлость у правого глаза, и кровоподтеки возле брови.
Сердце у меня сжалось, во рту затесался ком вины. Я прикусила щеку изнутри, стараясь не разреветься.
Ему наверняка больно. Из-за меня. Из-за глупого Ваньки.
Однако Никита вел себя… примерно так же, как и в наши предыдущие встречи. Казалось, ему плевать на раны и ссадины, потому что интересовало Новикова кое-что другое, вернее, кое-кто. В этом пустом взгляде читалось то самое предложение, которое не так давно он озвучил мне в медкабинете. Господи! Неужели из-за одной ночи я превратилась для него в доступную игрушку? И он решил постоянно мне этим тыкать…
С одной стороны я была безумно благодарна за помощь, и конечно, планировала вернуть деньги. С другой, поведение Новикова раздражало. Он вел себя как обаятельный придурок: к нему притягивало магнитом и отталкивало, как от удара током.
Противоречивые чувства.
В конце концов, я вышла, вернее, выбежала за дверь. Хотелось поскорее на воздух, а лучше подальше от этого проклятого здания, где кажется, умерло понятие человечности. По пути я встретила Костея, собственно он и проводил меня к Ваньке, который ждал на улице.
Мой неразумный братец сидел на ступеньках, потирая замерзшие ладони и пытаясь согреть их дыханием. Из его рта вырывались клубы пара, но он упорно продолжал сидеть на одном месте.