Но какими бы не были немцы в то далекое время: добрыми, деловыми, исполнительными и бережливыми, они ни у одного народа мира в ту эпоху не вызывали священного чувства страха, того самого страха, о котором и писал в свое время римский историк Тацит, когда речь заходила о германских племенах. Немцы в начале XIX века были раздроблены и патриархальны. Но к середине того же XIX века ситуация полностью поменялась и немалую роль в этом сыграло то, что они все-таки научились выплавлять тигельную сталь.
Оставшиеся леса Рура, пожалуй, хоть в какой-то мере помогут нам прояснить кое-что. Даже сейчас глухие порой непроходимые леса являются своеобразной визитной карточкой Германии, а на заре европейской цивилизации вся эта земля представляла из себя одни сплошные джунгли. Кто-то из великих сказал, что немцы – это люди леса. И в этой фразе есть немало справедливого и верного. Для римлян, например, непроходимый лес, населенный враждебными германскими племенами, был воплощением неподдельного ужаса и страха. На восток от Рейна он простирался все дальше и дальше, покрывая своим зеленым ковром огромные пространства. Темный непроходимый лес, где было огромное количество древних сгнивших деревьев, уходивших со временем все глубже и глубже в твердь земной коры и там под давлением других пород в течение веков превращавшихся в каменный уголь. Так вот, этот лес вселял ужас в душу каждого, кто пытался проникнуть в его владения. Это и был первобытный ландшафт будущей немецкой души…
Известно, что Юлий Цезарь сам расспрашивал нескольких германцев, попавших в плен, которым удалось совершить длительное путешествие по непроходимым лесным чащам. По их словам, в течение двух месяцев они не видели даже отблеска солнечного света, лишь слабый призрачный сумрак царствовал там, где им пришлось с великим трудом прокладывать себе дорогу.
Тацит также был поражен размерами этой страны, её непроходимыми лесами и топями, её злыми зимами и густыми туманами. «Хотя страна кое-где, – писал великий историк, – и различается с виду, все же в целом она ужасает и отвращает своими лесами и топями».
Рейн был форпостом для непобедимого Юлия Цезаря. Земля, что простиралась дальше этой границы, считалась не принадлежащей Римской империи. На территории Галлии были даже проложены дороги, по которым вполне могли маршировать легионы, завоевывая земли, которые в дальнейшем стали территорией, принадлежащей современной Франции, унаследовавшей представления о римском праве и законности. Но на Восток от Галлии среди непроходимых чащ никакой закон уже не действовал, как не проникал сюда и солнечный свет. Здесь-то и формировалось национальное сознание, а, точнее, коллективное бессознательное будущих немцев. Итак, именно бескрайний девственный лес оказал фатальное влияние на формирование сознания нации.