Многим позже в жизни Сони наступил период знакомств и ухаживаний, начались увлечения, заигрывания, поцелуи в подъездах. А потом появился Саша, красавец, идеал и любовь всех тренькинских неполных семнадцати лет. Однако быстро выяснилось, что молодому человеку от Сони требовалось только одно. Об этом свидетельствовали беспристрастные факты: получив доступ к невинному девичьему телу, юноша очень скоро и бесследно исчез из Сониной жизни. Месяц Соня заливала слезами подушку и не теряла надежды вернуть любимого. Затем, увидев Сашу на улице в обнимку с новой пассией, пошла вразнос.
Молодые люди менялись, как перчатки. Мать в те годы Тренькину иначе как «шаболдой» не называла.
Соню несло. Два аборта, один за другим, затем гонорея, горячий привет от парня, ни имени, ни лица которого Тренькина не запомнила. Третий аборт. На этот раз дело пошло круто. Соню успела взять на заметку заведующая женской консультацией, и как-то так сложилось, что наркоз отнюдь не оказался панацеей. Тренькина успела прочувствовать манипуляции медиков и даже разобрала несколько нелестных эпитетов касательно своей особы. После Соне все же удалось провалиться в спасительное забытье.
Не успела Соня придти в себя после операции, как к ней явилась заведующая.
– Ты решила к нам сюда как на работу ходить? – спросила она.
Тренькину, отходившую от наркоза, в этот момент трясло от боли. Казалось, все нутро ее – одна сплошная кровоточащая рана. Вцепившись в одеяло, Соня смогла лишь простонать в ответ.
– Имей в виду, в следующий раз будет еще хуже, – сказала гинеколог. – И это не мы, садисты такие, над тобой измываемся. Это физиология, девочка. Ты сама издеваешься над собой. После выписки не пропадай! Подойдешь на прием, поставим спираль. Поняла?
Не вняв Сониному ответному мычанию, заведующая переспросила:
– Ты меня поняла?
Тренькина выдавила из себя «да» и вымученно откинулась на плоскую больничную подушку.
– Сейчас позову сестру, она вколет тебе обезболивающее, – сказала врач и вышла из палаты.
После предыдущих прерываний Соня восстанавливалась быстро, а этот раз у нее долго болел живот, беспокоили выделения. Тренькиной стало не до мужчин. Но указаний врача Соня не забыла и после поправки поставила спираль.
Проведя несколько месяцев в воздержании, Соня, на удивление, не ощущала от этого какого-либо дискомфорта. Дело обстояло так, словно Тренькиной впервые за долгое время предоставили отпуск, причем отпуск этот получился длительным. Мать, видя, что вечерами Соня тихонько сидит дома, недоверчиво восклицала: