А через месяц на субботнике, после того как двор привели в порядок, мы все вместе засадили двор саженцами берёз, лип и тополей. Установили детские качели и Гигантские шаги, детский аттракцион – столб с вращающимся колесом наверху, к которому привязано несколько спускающихся до земли канатов. Играющие брались за них и бегали по кругу, центробежная сила отбрасывала от столба, и тогда, если крепко держаться, будешь летать по кругу, отталкиваясь ногами от земли, совершая гигантские шаги. Отсюда и название.
Когда мы через сорок лет решили переехать в Куркино, берёзы были на пару этажей выше нашего балкона. То, что все окна выходили во двор, было большим плюсом, но то, что это плюс, а не минус, мы поняли лет через двадцать, когда в квартирах, глядевших на проспект Мира, перестали открывать форточки. (В 1957 году 1-ю Мещанскую улицу объединили с Троицким шоссе, Большой Алексеевской и Большой Ростокинской улицами, а также частью Ярославского шоссе в единый проспект Мира. Одновременно поменяли и нумерацию домов, и, не покидая стен нашей квартиры, мы переехали с Ярославского шоссе на проспект Мира, в дом 99). Пыль, выхлопные газы проезжающих машин и несмолкаемый в любое время суток гул лишил их такой возможности. А у нас только шум листвы и щебет птиц. Мама быстрыми шагами обошла квартиру, потом завела нас в бо́льшую комнату и сказала: «Эта комната наша», – какую-то мелочёвку, которую мы привезли с собой на такси, мы и сложили в этой огромной комнате, площадью семнадцать с половиной квадратных метров. Часа через полтора на грузовике с нашим хилым скарбом прикатила баба Гермина, пройдя по квартире, она зашла в комнату, где мы уже прикидывали, как разместить наши пожитки, и сказала:
– Так ты эту комнату заняла? – в голосе её звучал сарказм, мама с вызовом ответила:
– А ты бы хотела, чтобы я с двумя детьми в маленькой ютилась? – на этом беседа закончилась, и все стали таскать вещи.
Мебель заносили водитель с грузчиком, мама – узлы с бельём и вещами, бабуля обустраивалась у себя в комнате, а мы по одному дежурили внизу у кучи с нашим барахлом или переносили наши школьные учебники и тетрадки, по большей части путаясь под ногами у взрослых. Здесь у нас опять возникла коллизия с лифтёршей: она категорически не позволяла матери возить на лифте вещи, которые вполне входили в лифт. Поначалу вопрос был улажен за рубль, но оказывается, она хотела получать рубль за каждый подъём, что вызвало праведный гнев у мамани. В итоге сговорились где-то рубля за полтора.