Он был даже более великодушен. Все то, за что следовало наказать эту женщину, не исчезло из памяти, но Вестер не стал причинять ей настоящей боли, хоть и мог покрыть жену шрамами с ног до головы, как Ннамди изукрасил эту ее служанку - и Юория целовала бы его руки.
Вестер взял жену за подбородок, заглянул в ее миндалевидные черные глаза, будто поглощая, впился взором в узкое белое лицо и соблазнительные губы. Юория ждала, что он поцелует ее, она возбужденно и тяжело дышала, но Вестер оттолкнул женщину от себя. Ее лицо так напоминало ему лицо старшего Кариона, что он ненавидел и ее. В порыве гнева Вестер ответил:
-Твой дядя заходил к нам.
-Заходил? - эхом повторила за ним Юория. - Дядя был здесь?
-Он уничтожил один из четырех основных кораблей и город Лоокве - гавань, в которой этот корабль был пришвартован, - продолжал подпитывать ее фантазии Вестер. - Убил всех, кто был там. Это ты ведь хочешь услышать?
-Да... - тихо ответила Юория, пряча глаза. Боится, старается скрыть!
-Он очень помешал мне, Юория, - не останавливался Вестер, со смутным удовольствием наблюдая, как на ее лице отпечатывается отчаяние. - Он расстроил меня.
-Вестер, пожалуйста, не нужно, - выдавила из себя женщина, опускаясь на пол. - Не говори этого. Не дядя...
-Я ненавижу его. Он мой враг, - как колья вбивал в ее сознание слова Вестер. - Он должен умереть. И он умрет.
Юория заплакала. На секунду Вестеру показалось, что он пережал и лишил женщину рассудка, но тут она подняла к нему свое прекрасное лицо и прорычала:
-Пусть умрет!
И снова зарыдала.
Вестер схватил Юорию за волосы у самого затылка, поднял с пола и впился в ее губы жарким, болезненным поцелуем. Она отвечала ему с таким неистовством, так извивалась в его руках, пытаясь прильнуть к нему грудью и бедрами, что Вестер не стал сдерживаться. Давно таившаяся в нем мысль, это всеобъемлющее желание обладания, не удовлетворенное даже амулетом подчинения, прорвалось наружу, и он швырнул Юорию на кровать. Она широко развела ноги, и платье, под которым не было белья, задралось до самой талии. Некоторое время он смотрел на это красивое и похотливое животное, как сам охарактеризовал Юорию в разговоре с Ренардом, но разглядывал не оголившуюся часть, а умытое слезами и искаженное желанием лицо.
-Скажи мне, что бы ты хотела с ним сделать, чтобы порадовать меня, - приказал он.