-Не волнуйся об этом, Алана. - Снова нежность смягчила его голос. - Мой выбор — это мой выбор. Я не оставлю тебя одну. Мы пройдем это вместе, и вместе все забудем. Все, что было в прошлом, останется лишь кругами на воде где-то очень далеко.
-Ты действительно мне не веришь? - спросила Алана, ища в его взгляде понимание. Как по наитию своими искрящимися пальцами она коснулась его сочившегося чернотой виска, и густой туман обжег ее ногти. Келлан недоуменно посмотрел на руку Аланы.
-Ты колдуешь, не используя слов? - как во сне спросил он ее, и в голосе не было недовольства или настороженности, как всего пять минут назад. - У тебя получается не очень хорошо.
-Я хочу вылечить тебя. Но ты прав, я не умею, - отозвалась Алана, продолжая попытки схватить извивавшиеся воздушные струйки. - Как можно убрать заклятие?
Келлан поймал ее пальцы и поцеловал самые кончики, и боль в ногтях пропала. Вопрос про заклятие он, конечно, проигнорировал, и только загоревшаяся в Алане надежда снова потухла.
-Я верю тебе, - неожиданно сказал Келлан. - Ты не причинила бы мне вреда, даже если бы смогла.
Не найдя в себе слов, Алана кивнула.
-Я обещал тебе рассказать, куда мы едем, - покрывая поцелуями ее лицо, тихо проговорил Келлан. - Мы едем в одно очень опасное и вместе с тем очень полезное нам место. Оно скроет нас от любого поиска куда лучше браслета, что сейчас обвивает твое запястье. У нас неплохие шансы исчезнуть и никому и никогда больше не попасться, если за ближайшие пару дней мы успеем пройти перерождение.
«Перерождение». Что бы ни имел ввиду Келлан, это слово звучало пугающе.
20. 18. Ингард
Зал совещаний был пустым, и слова отражались от голых стен эхом. Ингард услышал напугавшие его отзвуки тихого шепота Сина, еще не ступив на порог. Он ускорил шаг и влетел в зал так быстро, что чуть не споткнулся о вытянутые ноги Роберта, непринужденно развалившегося в своем любимом мягком кресле у самого входа. Больше в зале не было мебели: ни стола, ни стульев, ни подсвечников. Пустое пространство, освещенное лишь серым дневным светом, льющимся сквозь громадные окна, было очень неуютным. Син стоял посреди зала, а перед ним, ниже его почти на голову, вполоборота, будто пытаясь уйти, развернулся к выходу Келлфер.
Ингард обеспокоенно вгляделся в напряженное лицо Келлфера, потом — в беспристрастное Сина. Что же произошло за последние два дня?!