-Почему ты снял иллюзию? - спросила она его, стараясь отвлечься.
-Она бессмысленна. Все это бессмысленно.
-А перерождение? - попыталась пробиться сквозь стену Алана. - Оно имеет смысл? Расскажи мне, пожалуйста!
Келлан не ответил. Его шелестящие шаги позади — и тишина.
-Келлан, почему ты молчишь?! - спрашивала она его снова и снова. - Пожалуйста, поговори со мной! Куда мы идем? Что такое перерождение?
Келлан шел за ней, не подгоняя и не останавливая. Алана оборачивалась, ища его взгляд, но он смотрел лишь под ноги. Губы его едва различимо двигались — он творил заговоры. Алана силилась понять, что же Келлан делал, тревожно прислушивалась к собственным ощущениям — но все и вокруг, и внутри нее казалось неизменным. Лес был похож на лес, а ноги ныли от усталости.
Однако стоило ей пошатнуться и случайно отступить с тропинки сорвавшейся с края кочки ногой, воздушная стена встала между ней и свободой. Первый раз ударившись о нее, девушка не поверила своим чувствам, но потом, задевая ее то плечом, то рукой, ясно увидела тоннель, который Келлан выстраивал прямо на ходу, чтобы она не могла сбежать. Это не было путами, не было кандалами, но этот невидимый кокон вогнал ее в такое отчаяние, что Алане не удалось сдержать слез. В отчаянии она бросилась к Келлану на грудь, ища у него защиты от него же, и прошептала:
-Ты будто ведешь меня на смерть!
Келлан обнял ее, сжал до хруста и прошептал куда-то в волосы:
-Не бойся. Перерождение — не смерть. Все скоро закончится. Ты изменишься и будешь свободна.
-Пожалуйста, расскажи мне больше, - попросила Алана, уже не ожидая ответа. Ужасные образы роились в ее голове: как что-то ломает ее изнутри, что-то коверкает ее душу и тело, сминает ее как комочек влажной глины, и как над тем, во что она превратилась, стоит безумный Келлан, довольный ее изменениями. - Я все-таки очень боюсь.
-Если я заговорю, то могу навредить тебе, - ответил Келлан с трудом, и его объятия показались ей настоящими капканом. - Замолчи, я больше не могу этого слышать.
-Келлан. - Алана погладила его по лицу, отмечая, какими неприятными стали прикосновения к его сатиновой коже. - Верни мне змеек Сина. Я ведь никуда не денусь, я же ничего не умею. Тебе же больно слышать мои мысли.
-Замолчи, - оттолкнул ее от себя Келлан. - Идем. Нам нужно спешить.