И вот, этой зимой приехали москвичи погостить и помянуть отца их Василия добрым словом. Технику привезли с собой для охоты. Два новеньких снегохода «Yamaha” и их джипы непривычно смотрелись у крыльца деревенского дома. Почти как раньше все было. Татьяна накрыла на стол, выпили с дороги, перекусили. Помянули добрым словом Василия. Иван растопил гостям баню, замочил веники дубовые. Старшим у москвичей был Константин. С ним приехали его старые друзья Володя, Сергей и Андрей. Все были охотники бывалые, не раз ходили вместе в лес. Петр и вызвался подсобить москвичам с охотой, тем более что произошли у них в охотхозяйстве с этим большие перемены.
– Нет мужики, сейчас уже не выйдет как раньше в лес ходить, браконьерничать теперь не с руки, – рассказывал он москвичам.
– Взял наши угодья под контроль один депутат вашей Госдумы. Построил за пару лет базу в лесу, технику пригнал разную, сам на вертолете из Москвы прилетает. Медведей только и стреляет, есть у него слабость такая.
Удивились москвичи, но сильно виду не подали. Баня, где сидели, топилась не по-белому, а по-черному. Хоть и было там не так жарко и чисто, как в финской парилке, но температура все же доходила до 70 градусов. Стены были внутри закопченные, не прислонишься, лавки же чисто вымыты. Но знали москвичи, чтоб жарку поддать, лей воду на камни и парься себе с веником. Угли то хоть и вынес Иван, а камни еще долго были горячие. Вот и парились они себе в удовольствие. Особенно неистово парился Константин, веники это он с собой привез из Москвы. Был он мужик правильный, авторитетный. Раньше работал в Москве тренером по дзюдо, оттого и раздался вширь. Кто в его лапы попадал в ссоре, тот больше не спорил, молчал себе в сторонке. Ну а очки на его грубом, морщинистом лице и вовсе вселяли мудрость и уважение.
Володя, его друг детства, был невысок, колобок колобком. Скромный был и тихий, выпивал в меру, спорил редко и только по делу. На кухне и по технике незаменимый специалист был в их команде. Готовил вкусно, чинил исправно. И самое главное, нравилось ему это, за то и любили его и уважали не меньше Константина. И лицо у него было такое мальчишеское, доброе и открытое.
Высокий и худой Сергей завсегда был за рулем, так как после первого застолья больше не выпивал неделю, тяжелое у него было похмелье. Пил он в основном пиво, болтал иногда лишнее, веселил народ анекдотами и смешными рассказами. Оттого, наверное, с утра и тяжесть в голове была, ведь где слишком хорошо, жди плохого. Глаза у него с утра становились красными. А поскольку был блондин, то, как будто и не старел с годами, не видать седины то! И не скажешь, что за сорок уже.