– В кабинет тренера, – обращается он к Гаспару. – Сейчас.
Челюсть Бартеза сжимается так, что на шее начинает пульсировать жилка.
– Я не твоя маленькая сучка, Каннинг.
– Почаще повторяй это. Может, и сам поверишь.
– Чейз! – рявкаю я.
– Ангел, – его командный тон немного смягчается, – когда главный тренер вызывает кого-то из нас к себе на ковер, мы не обсуждаем его приказ, мы просто отвечаем: «да, сэр», и тащим свою проблемную задницу в его кабинет. – Он переводит взгляд на Бартеза. – Так что кончай выделываться, кудряшка. И, кстати, не забудь рассказать БигМаку, как сегодня в мой шкафчик попала пачка твоих любимых сигарет.
Я удивленно смотрю на Гаса.
– Ты подбросил ему сигареты?
– Да кого ты слушаешь? – Его голос звучит фальшиво – немного выше, чем обычно.
– Это простой вопрос, Гаспар, – настаиваю я.
– Детка, я ничего ему не подбрасывал, – он нервно смеется, качая головой, словно говоря: «Ты спятила?!».
Охрененно жаль это признавать, но я ему не верю. Языку тела я доверяю больше, чем словам. Три сезона «Теории лжи»[7] и семь – «Менталиста»[8] многому меня научили. Например, тому, что уклонение от прямого ответа, изменение голоса и излишняя эмоциональность – явные признаки лжи.
Парень, да ты просто король разочарований.
– Подожди меня в машине, ладно? – Гас тянется, чтобы снова поцеловать меня, но я уклоняюсь, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Я что, похожа на Хатико?
– Прости, красавчик. Не в моих правилах кого-то ждать, – отвечаю ему и, чтобы позлить наблюдающего за нами прилипалу, кокетливо добавляю: – Увидимся в следующий раз.
Гас поджимает губы, обжигая меня странным взглядом, и уходит, по пути врезаясь в Каннинга плечом. Но с тем же успехом он мог врезаться в скалу или в дерево. Здоровяк даже не поморщился.
– Я могу закончить то, что начал этот неудачник. – Оттолкнувшись от стены, Чейз медленно направляется ко мне, потирая ладонью шесть идеальных кубиков пресса, которые эстетично сокращаются от каждого шага.
– Не думаю, что ты потянешь.
– Все, что умеет делать Бартез, я делаю гораздо лучше.
– Господи, и как только твое непомерно раздутое эго не застряло на входе в тоннель?
Усмехаясь, Каннинг лениво скользит взглядом по моему черному спортивному платью с эмблемой баскетбольного клуба «Чикаго Буллз» и задерживается на ногах. Я хочу немедленно уйти. Я приказываю себе уйти. Но упрямо продолжаю стоять на месте, потому что побег приравнивается к поражению. А я ненавижу проигрывать.