- Или, что вернее, мои дети могут претендовать на имя и земли.
Старший сын унаследует за Громовыми. Младший – за Моровскими… если
будут сыновья.
И теперь улыбку его перекосило куда больше.
- Скажи… а тогда… ну, что отец ушёл, тебя не удивило?
- Меня тогда удивляли другие порядки, овсянка с маслом, но на
воде вареная, и то, что рядом ни одной знакомой рожи. А отец… я об
этом далеко не сразу узнал.
- И с тобой не связывался?
Смотрю…
Тимохе сейчас сколько? Вот странно, но этим вопросом я не
интересовался. Так… всё, что случилось, не год и не два…
- Было как-то… кое-что… в том числе и письмо, - ответил он
довольно уклончиво. И не соврал, нет. Скорее не всю правду
рассказал. А чего не рассказал?
- И что в нём?
- В нём… ну, прощения просил. Сказал, что поступок его не
слишком красив, но так было нужно. И что он скоро встретится и
сможет объяснить. А, и про тебя написал…
- И ты…
- И что я? – Тимоха взъерошил волосы. – Я… честно… сперва
разозлился. Сперва он исчезает хрен знает на сколько лет, а потом,
здравствуйте, я тут… и ты вот… появился. Из ниоткуда. Ну… может… я
потом бы и поехал. Посмотреть. А тогда… ну…
Он неловко пожимает плечами.
- Мне бы подумать, но…
- Не дали.
- Не дали.
- А тот прорыв… ты помнишь вообще что-нибудь?
Потому что уж больно одно к одному собирается. Папенька
исчезнувший вдруг выныривает из ниоткуда, а потом снова исчезает,
как понимаю, окончательно. Тимоха попадает под прорыв, который его
едва не добивает. Дед, вместо того, чтобы возиться с новым внуком,
пытается не дать помереть старому. А Савку с матушкой берут в
оборот.
Вот…
Не случайно оно.
Категорически.
- Ничего, - Тимоха качнул головой. – Потом… знаешь, я даже
понять не мог, как оказался на том заводе. Меня никто не приглашал.
Завод не наш. Что я там вообще делал?
Он взялся за голову.
- Пытаюсь вспомнить, болеть начинает.
- Тогда нельзя.
- Вот и целитель наш так же… нельзя. Дед думает, что меня просто
кто-то попросил глянуть, по-свойски, без договора. Так бывает… но
кто и как? Владельцев трясли, но они клялись, что знать про меня не
знали и никого-то не приглашали. Что не было у них проблем. До
того, как я полез, не было. А как и с чего полез – сам не знаю. И
прорыв этот. Я бы справился с обычным. Но там темнота какая-то.
Муть… помню, что страшно ещё очень. А чего и как? Буча вот вывела.
Точно она.